Путина о своем бывшем муже

Спокойно! Читаем до конца. Немецкая газета опубликовала сенсационное интервью бывшей супруги президента России Людмилы Путиной.

Моего мужа, к сожалению, уже давно нет в живых. Я вынуждена признаться в этом публично, потому что не могу больше видеть, что творится от его имени. Это страшные люди. Они не перед чем не остановятся. Я боюсь, что теперь они убьют меня и дочерей также, как убили его.

Нашу семью нельзя было назвать идеальной. Когда я выходила замуж, я была влюблена в офицера-разведчика. Но реальность оказалась совсем иной. Путин оказался подлым, жестоким человеком, тираном. Он никогда не считался со мной, просто не замечал моего существования. Я была нужна ему только для справки о составе семьи и как мать для его детей. Мне трудно об этом говорить, но Путин бил меня, унижал, издевался надо мной. Жизнь с ним была пыткой.

Я пыталась бороться, не раз собиралась подать на развод. Но для этого человека не было ничего святого. Чтобы заставить меня замолчать он сдал меня в психиатрическую клинику. Я прошла через все круги ада… Наркотики, психотропные вещества, издевательства. На долгое время меня запирали в изоляторе и я подолгу не видела солнечного света, не видела людей. До сих пор вспоминаю это с содроганием. Из молодой и уверенной в себе женщины я превратилась в тень, воля моя была сломлена, я согалсилась на все условия, только чтобы выйти оттуда.

Но то, что началось после его cмepти вообще не поддается описанию.
У него тогда был сложный период. Мне он конечно ничего не рассказывал, стал еще более замкнутым. За месяц до cмepти, ночью, без предупреждения вывез дочерей — я даже не знала куда.

А потом он совсем пропал. Ночью к нам домой приехали какие-то люди — кого-то из них я знала, кого-то видела впервые. Перерыли все вверх дном, пересмотрели все бумаги, все стены в доме простучали. Мне они сказали только одно: «Если хочешь жить — молчи». На все вопросы о муже коротко отвечали, что он скоро приедет, что у него важное выездное совещание и что в интересах национальной безопасности мне не стоит это ни с кем обсуждать. Через несколько дней появился его первый… дублер. Потом уже я узнала, что убийство Владимира готовилось загодя, его устранили тогда, когда первый двойник был пpaктически готов занять его место. Внешне он конечно был очень похож на Путина — я была поражена. Но это был совершенно другой человек.

Им как-то удалось выследить девочек. И мне выдвинули ультиматум — или я играю роль преданной жены, или ни мне, ни дочерям больше не жить. У меня не было выбора. Я и прежде старалась избегать публичных мероприятий. Въедливое внимание журналистов, интриги и сплетни — все это мне претит. Но притворяться женой чужого мне человека было еще страшнее.

Поэтому они готовили двойника и для меня — чтобы когда я говорила что-то не так, как запланировано по сценарию, заглаживать конфузы. Если бы они успели довести моего двойника до более-менее удачного сходства, меня давно бы убили.

Чудом нам удалось спастись. По понятным причинам я не могу назвать людей, которые помогли нам прекратить эту страшную инсценировку и скрыться. «Развод» был моим избавлением. Сейчас я живу за рубежом, у меня все хорошо. Но мне страшно смотреть, что происходит с Россией.

П.С. Как вам уровень антикремлевской пропаганды? Это же надо было развить такое повествование! Какой слог, какой накал страстей и надрыв! Это же готовый сюжет для фантастического романа в жанре альтернативной реальности (не особо нравится мне это направление).

В другой версии этого сочинения — это письмо, найденное у убитой Людмилы Путиной.

«Ее ликвидировали сразу после ее разоблачительного интервью о двойнике Президента Путина. Решение о ликвидации бывшей жены Путина было принято в целях недопустимости разглашения подробностей cмepти настоящего Владимира Путина и двойнике Президента, с которым она жила долгие годы»

Классика жанра — «Царь не настоящий». Переписывайте, ставьте копирайт и издавайте, пока ничейный текст. Книжка будет нарасхват да и фильм будет кассовым.

П.С.: Я так понял в комментариях сейчас будет перепись людей без чувства юмора и тех, кто никогда не дочитывает до конца?

Источник

Немецкая газета опубликовала сенсационное интервью бывшей супруги президента России Людмилы Путиной.

Моего мужа, к сожалению, уже давно нет в живых. Я вынуждена признаться в этом публично, потому что не могу больше видеть, что творится от его имени. Это страшные люди. Они не перед чем не остановятся. Я боюсь, что теперь они убьют меня и дочерей также, как убили его.

Нашу семью нельзя было назвать идеальной. Когда я выходила замуж, я была влюблена в офицера-разведчика. Но реальность оказалась совсем иной. Путин оказался подлым, жестоким человеком, тираном. Он никогда не считался со мной, просто не замечал моего существования. Я была нужна ему только для справки о составе семьи и как мать для его детей. Мне трудно об этом говорить, но Путин бил меня, унижал, издевался надо мной. Жизнь с ним была пыткой.

Я пыталась бороться, не раз собиралась подать на развод. Но для этого человека не было ничего святого. Чтобы заставить меня замолчать он сдал меня в психиатрическую клинику. Я прошла через все круги ада… Наркотики, психотропные вещества, издевательства. На долгое время меня запирали в изоляторе и я подолгу не видела солнечного света, не видела людей. До сих пор вспоминаю это с содроганием. Из молодой и уверенной в себе женщины я превратилась в тень, воля моя была сломлена, я согалсилась на все условия, только чтобы выйти оттуда.

Но то, что началось после его cмepти вообще не поддается описанию.
У него тогда был сложный период. Мне он конечно ничего не рассказывал, стал еще более замкнутым. За месяц до cмepти, ночью, без предупреждения вывез дочерей — я даже не знала куда.

А потом он совсем пропал. Ночью к нам домой приехали какие-то люди — кого-то из них я знала, кого-то видела впервые. Перерыли все вверх дном, пересмотрели все бумаги, все стены в доме простучали. Мне они сказали только одно: «Если хочешь жить — молчи». На все вопросы о муже коротко отвечали, что он скоро приедет, что у него важное выездное совещание и что в интересах национальной безопасности мне не стоит это ни с кем обсуждать. Через несколько дней появился его первый… дублер. Потом уже я узнала, что убийство Владимира готовилось загодя, его устранили тогда, когда первый двойник был пpaктически готов занять его место. Внешне он конечно был очень похож на Путина — я была поражена. Но это был совершенно другой человек.

Им как-то удалось выследить девочек. И мне выдвинули ультиматум — или я играю роль преданной жены, или ни мне, ни дочерям больше не жить. У меня не было выбора. Я и прежде старалась избегать публичных мероприятий. Въедливое внимание журналистов, интриги и сплетни — все это мне претит. Но притворяться женой чужого мне человека было еще страшнее.

Поэтому они готовили двойника и для меня — чтобы когда я говорила что-то не так, как запланировано по сценарию, заглаживать конфузы. Если бы они успели довести моего двойника до более-менее удачного сходства, меня давно бы убили.

Чудом нам удалось спастись. По понятным причинам я не могу назвать людей, которые помогли нам прекратить эту страшную инсценировку и скрыться. «Развод» был моим избавлением. Сейчас я живу за рубежом, у меня все хорошо. Но мне страшно смотреть, что происходит с Россией.

[источники]источники
https://surmasite.wordpress.com/2015/12/07/людмила-путина-моего-мужа-давно-нет-в/
https://www.vinigret.net/?p=1681
https://censoru.net/4481-posle-skandalnogo-intervyu-pro-svoego-muzha-bezvesti-propala-zhena-putina.html
https://rusjev.net/2015/03/27/lyudmila-putina-moego-muzha-davno-net-v-zhivyih/

П.С. Как вам уровень антикремлевской пропаганды? Это же надо было развить такое повествование! Какой слог, какой накал страстей и надрыв! Это же готовый сюжет для фантастического романа в жанре альтернативной реальности (не особо нравится мне это направление).

В другой версии этого сочинения – это письмо, найденное у убитой Людмилы Путиной.

«Ее ликвидировали сразу после ее разоблачительного интервью о двойнике Президента Путина. Решение о ликвидации бывшей жены Путина было принято в целях недопустимости разглашения подробностей cмepти настоящего Владимира Путина и двойнике Президента, с которым она жила долгие годы»

Классика жанра – “Царь не настоящий”. Переписывайте, ставьте копирайт и издавайте, пока ничейный текст. Книжка будет нарасхват да и фильм будет кассовым.

П.С.: Я так понял в комментариях перепись людей без чувства юмора и тех, кто никогда не дочитывает до конца?

Вот еще что в сети пишут про 13 покушений на Путина, а вот Путин и агенты ФСБ и Путин. Медведев. Юмор.

Людмила Путина: «Моего мужа давно нет в живых». Слухи о подмене президента

Тема двойников всегда живо интересовала общественность. Когда страна находилась в состоянии кризиса, либо происходили резкие перемены в жизни правителя страны, появлялись слухи, что бояре подменили «хорошего» царя на «плохого». Причина появления таких домыслов – вера в высшую справедливость. А оторванность правителей от народа, изолированность их жизни, отсутствие фотографий делали такие слухи вполне жизнеспособными. Стоит вспомнить появление Лже-Дмитриев в Смутное время, рассказы о подмене Петра І во время его поездки в Европу. Позже были сведения о двойниках Сталина, которых использовали для обеспечения его безопасности.

Слухи о подмене Путина

Казалось бы, в наше время, наполненное фото и видео-материалами, слухи о подмене президента будут казаться абсурдом. Но именно благодаря большому количеству материалов для сравнения, теория о двойниках получила широкое распространение. Первые упоминания о подмене появились на просторах интернета в 2011 г. В это время происходят странные изменения во внешности Владимира Путина. Когда эти перемены достигли критической величины, их объяснили инъекциями ботокса. Следующая волна слухов возникла после инаугурации в мае 2012 г. — человек, приносивший присягу, был слабо похож на известного всей России президента.

Затем последовал разрыв 30-летнего бpaка с Людмилой Путиной. Развод назвали цивилизованным, объяснили эмоциональным отдалением супругов, нежеланием Людмилы принимать участие в официальных мероприятиях. Но это стало причиной возникновения новых кривотолков и беспокойства о дальнейшей судьбе жены президента.

Сенсационная статья под именем Людмилы Путиной

А в марте 2015 г. в немецкой газете Die Welt появилась сенсационная статья, опубликованная от имени Людмилы Путиной. В этом интервью женщина рассказывает, что ее мужа давно нет в живых. Она сообщает, что решилась рассказать обо всем, поскольку тяжело видеть, что происходит в России. Людмила рассказала, что жизнь с Владимиром не была идеальной: в семейной жизни он был жестоким человеком, тиранящим жену и детей. Жизнь с ним превратилась для женщины в суровое испытание: ей пришлось перенести побои, унижения, издевательства. Ее попытки отстоять свою независимость привели к тому, что Людмилу отправили в психиатрическую клинику. Пребывание в изоляторе, применения психотропных препаратов сломили ее волю, она согласились стать тенью мужа.

Далее Людмила рассказывает, что заметила изменения в поведении Владимира: он стал более замкнутым и беспокойным. Женщина пришла к выводу, что у него настал тяжелый период. Однажды ночью, не предупредив жену, он вывез из дома дочерей. Людмила не знала об их местонахождении. А примерно через месяц исчез и Владимир. К ним домой вломились какие-то люди: некоторых она видела впервые, некоторых знала. Они произвели обыск, пересмотрели бумаги, даже простучали стены. На ее робкие вопросы о судьбе мужа, сообщили, что у него важные дела, связанные с государственной безопасностью, но скоро он вернется. Напоследок посоветовали ни с кем не обсуждать случившееся, и пригрозили: «Хочешь жить – молчи».

Через несколько дней Людмила встретилась с первым дублером Путина. Женщину, прожившую с Владимиром почти 30 лет, поразило внешнее сходство двойника с оригиналом. Но, по сути, это был абсолютно другой человек. Людмила Александровна поняла, что убийство мужа тщательно готовилось, все шаги были просчитаны наперед. Она подозревала, что ей тоже готовят замену, и опасалась не только за свою жизнь, но и за дочерей, которых этим людям удалось выследить.

Людмила жила в постоянном страхе, но ей приходилось беспрекословно исполнять роль послушной жены подставного лица. Такова была плата за жизнь дочерей, и ее собственную. В такой ситуации «развод» был для нее спасением. В интервью она говорит, что не может назвать имена людей, которые помогли ей прекратить инсценировку и скрыться. Она утверждает, что сейчас живет за рубежом, у нее все хорошо, но ей тяжело видеть то, что творится в России от имени Владимира Путина.

Die Welt сделал фейковую публикацию?

Вокруг этой статьи поднялся шум. Общество разделилось на два лагеря: одни утверждали, что интервью – фальшивка, другие поддерживали версию о подмене президента. Сторонники первой версии в качестве аргументов приводят то, что в тексте статьи не фигурирует ни одна дата, включая возможную дату cмepти Путина. Энтузиасты, попытавшиеся найти немецкий оригинал статьи, потерпели неудачу. Также подвергалось сомнению, что те «безжалостные люди», о которых упоминалось в интервью, вряд ли спокойно отпустили бы свидетеля замены президента.

Сторонники теории двойников приводят мнения физиономистов, утверждающих, что за последние годы на публике появлялись как минимум 4 разных человека, изображавших Владимира Путина. Они ссылаются на различную конфигурацию ушей, разрез глаз, форму черепа. Но главный интерес вызывает такой момент: используются ли двойники только в целях безопасности оригинала, или дублеры полностью заменили Путина?

Âåñü èíòåðíåò ïåñòðèò èíôîðìàöèåé î òîì, ÷òî ó÷¸íûå Óõàíüñêîãî èíñòèòóòà âèðóñîëîãèè è Õóà÷æóíñêîãî ñåëüñêîõîçÿéñòâåííîãî óíèâåðñèòåòà îáíàðóæèëè â îðãàíèçìå èññëåäóåìûõ êîøåê àíòèòåëà ê SARS-CoV-2 – âîçáóäèòåëþ èíôåêöèîííîãî çàáîëåâàíèÿ, âûçâàâøåãî ïàíäåìèþ COVID-19. È èçëîæåíèå ýòîé íîâîñòè íåêîòîðûìè èçäàíèÿìè è ïàáëèêàìè âñòðåòèëî êðàéíå íåãàòèâíûé îòêëèê ñî ñòîðîíû âëàäåëüöåâ ïèòîìöåâ è âîëîíòåðîâ.  ÷åì æå ãëàâíûå îøèáêè àâòîðîâ ñòàòåé è ïîñòîâ è ïî÷åìó îíè ïîëó÷èëè îãðîìíîå êîëè÷åñòâî õåéòà ñî ñòîðîíû ÷èòàòåëåé? Îíè â õàéïîâîé è èñêàæåííîé ïîäà÷å ìàòåðèàëà èç îôèöèàëüíûõ èñòî÷íèêîâ, ãðîìêèõ ôåéêîâûõ çàãîëîâêàõ â óñëîâèÿõ ìàññîâîé èñòåðèè è àáñîëþòíîé áåçãðàìîòíîñòè àâòîðîâ. Ñàìîå ïå÷àëüíîå â ýòîé ñèòóàöèè, ÷òî ýòî èñòî÷íèêè ñ ìíîãîòûñÿ÷íîé è äàæå ìíîãîìèëëèîííîé àóäèòîðèåé.

Ïðèâåäåì ïàðó ïðèìåðîâ, ñ êîòîðûìè ìû óñïåëè îçíàêîìèòüñÿ:

Àâòîð ïîñòà ïàáëèêà â VÊ «Íàóêà è Ôàêòû» (îðèãèíàëüíûé ïîñò áûë óäàëåí èç-çà æàëîá ïîäïèñ÷èêîâ) ñ ïî÷òè ïÿòèìèëëèîííîé àóäèòîðèåé íàïèñàë ñëåäóþùåå: “ó÷åíûå ïîêà íå çíàþò, ìîãóò ëè ýòè æèâîòíûå ïåðåäàâàòü âèðóñ ëþäÿì, íî ðåêîìåíäóþò ëþäÿì äèñòàíöèðîâàòüñÿ îò ñâîèõ ïèòîìöåâ”.

Òîëüêî âîò àâòîð çàáûë óêàçàòü ïàðó î÷åíü âàæíûõ íþàíñîâ è òî, ñ êàêîé öåëüþ áûëè äàíû ðåêîìåíäàöèè äëÿ âëàäåëüöåâ ïèòîìöåâ, î ÷åì ìû è ðàññêàæåì äàëåå.

À ïðåäñòàâèòåëè åæåäíåâíîé ãàçåòû è êðóïíîãî èíòåðíåò-èçäàíèÿ “Êîìñîìîëüñêàÿ ïðàâäà” ïîïûòàëèñü óáåäèòü íåäîâîëüíûõ, ÷òî ñòàòüÿ áûëà íàïèñàíà ëèøü â öåëÿõ ñíèæåíèÿ ïàíèêè âëàäåëüöåâ æèâîòíûõ è äëÿ “ðàñêëàäûâàíèÿ ïî ïîëî÷êàì” îôèöèàëüíîé èíôîðìàöèè. Òîëüêî âîò ýôôåêò îò ñòàòüè ïîëó÷èëñÿ îáðàòíûé, à ðàçáîð ñîâñåì íå “ïî ïîëî÷êàì”, à, ñêîðåå, ïîâåðõíîñòíûé, áåç óòî÷íåíèÿ î÷åíü âàæíûõ äåòàëåé, êîòîðûå áû îñâåòèëè äàííóþ èíôîðìàöèÿ ñ ïðàâèëüíîé ñòîðîíû áåç íåãàòèâíûõ ïîñëåäñòâèé äëÿ äîìàøíèõ ïèòîìöåâ.

Ìû ïîñòàðàëèñü (â îòëè÷èå îò “ÊÏ”) äîñòóïíûì äëÿ âñåõ ÿçûêîì ðàçëîæèòü ïî ïîëî÷êàì ãëàâíûå òåçèñû êàñàåìî ýòîé ñèòóàöèè. Òàêæå ìû ïîäãîòîâèëè è ïåðåâåëè îôèöèàëüíûå èñòî÷íèêè, ñ êîòîðûìè íå âñå ìîãëè îçíàêîìèòüñÿ èç-çà ÿçûêîâîãî áàðüåðà (÷òî, ê ñëîâó, íå ïðåãðàäà äëÿ ìíîãèõ àâòîðîâ êðóïíûõ èçäàíèé). Ññûëêè íà èñòî÷íèêè âû íàéäåòå âíóòðè çàêðåïëåííîé ñòàòüè â íàøåé ãðóïïå: https://vk.com/cheltt74

×ÒÎ ÆÅ ÒÀÊÎÅ ÊÎÐÎÍÀÂÈÐÓÑ ÊÎØÅÊ?

Êîøà÷èé êîðîíàâèðóñ êîøåê (FCoV) ïðèíÿòî ïîäðàçäåëÿòü íà äâå ãðóïïû ïî ñòåïåíè ïàòîãåííîñòè øòàììîâ (÷èñòàÿ êóëüòóðà âèðóñîâ, áàêòåðèé, äðóãèõ ìèêðîîðãàíèçìîâ èëè êóëüòóðà êëåòîê, èçîëèðîâàííàÿ â îïðåäåë¸ííîå âðåìÿ è â îïðåäåë¸ííîì ìåñòå):

— øòàììû, âûçûâàþùèå ëåãêèå ýíòåðèòû (çàáîëåâàíèå òîíêîé êèøêè) èëè âîîáùå áåçîïàñíûå äëÿ çäîðîâüÿ – êèøå÷íûå êîðîíàâèðóñû êîøåê (feline enteric coronavirus – FECV).

— âûñîêîïàòîãåííûå øòàììû – âèðóñ èíôåêöèîííîãî ïåðèòîíèòà êîøåê (feline infectious peritonitis virus – FIPV).

Îáå ãðóïïû øòàììîâ ñ÷èòàþòñÿ åäèíîé ïîïóëÿöèåé âèðóñîâ, íî ñ ðàçëè÷íîé ñòåïåíüþ ïàòîãåííîñòè. Îäíàêî, áûëî óñòàíîâëåíî, ÷òî FIP ÿâëÿåòñÿ ìóòàöèåé FECV, êîòîðàÿ ïðîèñõîäèò ñïîíòàííî â îðãàíèçìå êîøåê âî âðåìÿ òå÷åíèÿ áîëåçíè. Ñëåäóåò òàêæå îòìåòèòü, ÷òî ñàì êîðîíàâèðóñ êîøåê ïðàêòè÷åñêè áåçâðåäåí, è åãî ìóòàöèÿ ïðîèñõîäèò òîëüêî ïîä âîçäåéñòâèåì âíåøíèõ ôàêòîðîâ, òàêèõ êàê ñòðåññ, õèðóðãè÷åñêèå îïåðàöèè, ðàííåå îòëó÷åíèå îò ìàòåðè, òðàíñïîðòèðîâêà, ãîëîäàíèå, ñêó÷åííîå ñîäåðæàíèå è ò.ï.

 åñòåñòâåííûõ óñëîâèÿõ ñóùåñòâóåò íåñêîëüêî êëèíè÷åñêèõ ñèíäðîìîâ êîðîíàâèðóñíîé èíôåêöèè êîøåê, íî â áîëüøèíñòâå ñëó÷àå íå íàáëþäàåòñÿ íèêàêèõ êëèíè÷åñêèõ ñèìïòîìîâ áîëåçíè. FECV ïîðàæàåò â îñíîâíîì êëåòêè ñëèçèñòîé îáîëî÷êè òîíêîãî êèøå÷íèêà êîøêè è âûçûâàåò äèàðåþ. Èìåííî êîðîíàâèðóñ ýíòåðèòà çàðàçåí, ïóòü çàðàæåíèÿ – ôåêàëüíî-îðàëüíûé, à äëÿ êîòÿò èñòî÷íèêîì çàðàæåíèÿ ñòàíîâèòñÿ èõ ìàòü. FIP óíèêàëåí òåì, ÷òî ïîðàæàåò êëåòêè èììóííîé ñèñòåìû êîøåê è ðàçíîñèòñÿ ïî âñåìó îðãàíèçìó, ïîðàæàÿ ïðàêòè÷åñêè âñå îðãàíû. Ýòà áîëåçíü íà äàííûé ìîìåíò ñ÷èòàåòñÿ íåèçëå÷èìîé è ïðàêòè÷åñêè â 100% ñëó÷àåâ çàêàí÷èâàåòñÿ ãèáåëüþ æèâîòíîãî. FIP ðàçìíîæàåòñÿ è ñóùåñòâóåò â êëåòêàõ êðîâè, à íå êèøå÷íèêà, è ïîýòîìó íå âûäåëÿåòñÿ ñ ôåêàëèÿìè. Äðóãèìè ñëîâàìè, îí íå ïåðåäàåòñÿ îò æèâîòíîãî ê æèâîòíîìó, à âîçíèêàåò âñëåäñòâèå çàðàæåíèÿ êîðîíàâèðóñîì ýíòåðèòà, êîòîðûé ìóòèðóåò â ôîðìó, ïîðàæàþùóþ êðîâÿíûå êëåòêè.

Çàáîëåâàíèå øèðîêî ðàñïðîñòðàíåíî ñðåäè äîìàøíèõ êîøåê ïî âñåìó ìèðó. Íåêîòîðûå èññëåäîâàíèÿ ïîäòâåðæäàþò, ÷òî â ñðåäíåì îò 60 äî 80% êîøåê èìåëè êîíòàêò, ëèáî áûëè çàðàæåíû êîðîíàâèðóñîì. Èç íèõ îêîëî 25% ñâîáîäíî æèâóùèõ êîøåê è äî 95 % êîøåê ïèòîìíèêîâ è ïðèþòîâ èìåþò àíòèòåëà ê êîðîíàâèðóñíîé èíôåêöèè êîøåê. Ðåäêî âîçíèêàþùèå âñïûøêè FIP â ïèòîìíèêàõ èëè ïðèþòàõ çàòðàãèâàåò íå áîëåå 5-10% ïîãîëîâüÿ.

Èç ÷åãî ìû äåëàåì âûâîä, ÷òî ïî÷òè âñå âîëîíòåðû è ìíîãèå âëàäåëüöû ïèòîìöåâ åæåäíåâíî êîíòàêòèðóþò ñ êîøêàìè-íîñèòåëÿìè êîøà÷üåãî êîðîíàâèðóñà âèðóñà è íå çàðàæàþòñÿ èì. Äàæå òå, êòî ðåãóëÿðíî ñòàëêèâàåòñÿ ñ ìóòàöèåé ó êîøêè âèðóñà â FIP ñ ïî÷òè 100% ëåòàëüíûì èñõîäîì.

ÈÑÑËÅÄÎÂÀÍÈÅ ÓÕÀÍÜÑÊÎÃÎ ÈÍÑÒÈÒÓÒÀ ÂÈÐÓÑÎËÎÃÈÈ. ÍÅÌÍÎÃÎ ÈÑÒÎÐÈÈ

Ñòàòüè è ïîñòû ãëàñÿò î òîì, ÷òî ó÷åíûå Óõàíüñêîãî èíñòèòóòà âèðóñîëîãèè è Õóà÷æóíñêîãî ñåëüñêîõîçÿéñòâåííîãî óíèâåðñèòåòà â õîäå ëàáîðàòîðíîãî ýêñïåðèìåíòà îáíàðóæèëè àíòèòåëà ê SARS-CoV-2 (âîçáóäèòåëÿ COVID-19) â îðãàíèçìå 15 èç 102 èñïûòóåìûõ êîøåê èç Óõàíÿ. Ïðè ýòîì ìíîãèå èçäàíèÿ “çàáûâàþò” óêàçàòü, ÷òî ïðè ýòîì ñàìîãî COVID-19 â ïðîáàõ, âçÿòûõ ó êîøåê, èññëåäîâàòåëè íå íàøëè.

Äëÿ íà÷àëà äàâàéòå ðàçáåðåìñÿ, ÷òî òàêîå “àíòèòåëà”.

Àíòèòåëà – ýòî âèä áåëêîâûõ ñîåäèíåíèé ïëàçìû êðîâè, ñèíòåçèðóþùèõñÿ ïëàçìàòè÷åñêèìè êëåòêàìè â îðãàíèçìå ÷åëîâåêà è äðóãèõ òåïëîêðîâíûõ æèâîòíûõ â îòâåò íà ïîïàäàíèå â íåãî ÷óæåðîäíûõ èëè ïîòåíöèàëüíî îïàñíûõ âåùåñòâ (àíòèãåíîâ). (Âèêèïåäèÿ)

Ïðîùå ãîâîðÿ, ýòî òî, ÷òî âûðàáàòûâàåò îðãàíèçì äëÿ áîðüáû ñ ìîëåêóëàìè èç áàêòåðèé èëè âèðóñîâ, áåëêîâûõ òîêñèíîâ è ò.ï. Äàæå åñëè ó êîøåê, êîòîðûå êîíòàêòèðîâàëè ñ çàðàæåííûìè COVID-19 ëþäüìè, è íàøëè àíòèòåëà, ýòîò ôàêò óêàçûâàåò ëèøü íà òî, ÷òî îðãàíèçì êîøêè ñïîñîáåí ïîáîðîòü âèðóñ è ýòà èíôîðìàöèÿ ìîæåò ñòàòü ïîëåçíîé ïðè ðàçðàáîòêå âàêöèíû. Íî ýòî íèêàê íå äîêàçûâàåò îáðàòíóþ ïåðåäà÷ó âèðóñà îò êîøêè ê ÷åëîâåêó.

Äëÿ ïðèìåðà, â ñëó÷àå ñ àíòèòåëàìè, âñïîìíèì èñòîðèþ ïàíäåìèè âèðóñà íàòóðàëüíîé (÷åðíîé) îñïû, åäèíñòâåííîãî çàáîëåâàíèÿ ÷åëîâåêà, êîòîðîå ê 1980 ãîäó áûëî îôèöèàëüíî ëèêâèäèðîâàíî â ðåçóëüòàòå êàìïàíèè ãëîáàëüíîé âàêöèíàöèè. Âàðèîëÿöèÿ (ðèñêîâàííàÿ ïðàêòèêà ââåäåíèÿ ëþäÿì íåáîëüøîãî êîëè÷åñòâà æèâîé íàòóðàëüíîé îñïû äëÿ çàùèòû èõ îò áîëåçíè) áûëà èçíà÷àëüíîé ìåðîé â áîðüáå ñ çàáîëåâàíèåì è èìåëà âûñîêèé êîýôôèöèåíò ñìåðòíîñòè. Äî òåõ ïîð, ïîêà Ýäâàðä Äæåííåð, âðà÷ èç ìàëåíüêîãî ãîðîäêà â Àíãëèè, íå çàìåòèë, ÷òî ðóêè äîÿðîê èíîãäà èíôèöèðóþòñÿ âèðóñîì êîðîâüåé îñïû (êîòîðàÿ ïðîòåêàëà çíà÷èòåëüíî ëåã÷å, ÷åì íàòóðàëüíàÿ îñïà) è ýòà ëîêàëüíàÿ èíôåêöèÿ, ïî‐âèäèìîìó, îáåñïå÷èâàëà çàùèòó îò íàòóðàëüíîé îñïû. Äæåííåð áûë ïåðâûì, êòî ïðîâåðèë ýòó ãèïîòåçó: îí âçÿë ìàòåðèàë èç êîæíîãî ïîðàæåíèÿ ó äîÿðêè Ñàðû Íåëìåñ è ïðîèçâåë âàêöèíàöèþ ìàëü÷èêà Äæåéìñà Ôèïïñà. Êîãäà Äæåííåð âïîñëåäñòâèè ïîñðåäñòâîì âàðèîëÿöèè ïðîèçâåë çàðàæåíèå ìàëü÷èêà âèðóñîì íàòóðàëüíîé îñïû, îí îêàçàëñÿ óñòîé÷èâûì ê èíôåêöèè. Ïîñëå ïðîâåäåíèÿ äîïîëíèòåëüíûõ èññëåäîâàíèé Äæåííåð îïóáëèêîâàë äàííûå ïî ðåçóëüòàòàì ñâîèõ íàáëþäåíèé, òåì ñàìûì ïîëîæèâ íà÷àëî ýðå âàêöèíàöèè (îò ëàò. vacca- «êîðîâà»). Òàêèì îáðàçîì àíòèòåëà, âûðàáàòûâàåìûå ó äîÿðîê çàðàæåííûõ êîðîâüåé îñïîé, ïîçâîëÿëè ïðîòèâîñòîÿòü âèðóñó íàòóðàëüíîé îñïû, ÷òî è ïîìîãëî â ñîçäàíèè âàêöèíû îò íåå.

ËÀÁÎÐÀÒÎÐÍÛÅ ÈÑÑËÅÄÎÂÀÍÈß. ÂÈÐÓÑÍÀß ÍÀÃÐÓÇÊÀ

Ñóùåñòâóåò ïîíÿòèå «âèðóñíàÿ íàãðóçêà» – ìåðà òÿæåñòè âèðóñíîé èíôåêöèè, êîòîðîå ðàññ÷èòûâàåòñÿ ïóò¸ì îöåíêè êîëè÷åñòâà âèðóñíûõ ÷àñòèö â îïðåäåë¸ííîì îáú¸ìå áèîëîãè÷åñêîé æèäêîñòè çàðàæ¸ííîãî îðãàíèçìà.

Ìèêðîáèîëîãè Óõàíüñêîãî èíñòèòóòà ïðîâåëè è äðóãîé ýêñïåðèìåíò, ÖÅËÅÍÀÏÐÀÂËÅÍÍÎ çàðàçèâ äîìàøíèõ æèâîòíûõ â ëàáîðàòîðíûõ óñëîâèÿõ âèðóñîì SARS-CoV-2 ïóòåì ââîäà áîëüøîãî êîëè÷åñòâà ïàòîãåíà â èõ îðãàíèçì. Èç ÷åãî ñëåäóåò, ÷òî äîçû áûëè î÷åíü âûñîêèìè è äàííûé ýêñïåðèìåíò íåëüçÿ ñ÷èòàòü ìîäåëüþ ïåðåäà÷è âèðóñà îò ïèòîìöà ê õîçÿèíó â ðåàëüíîé æèçíåííîé ñèòóàöèè.

Ïîäðîáíåå îá ýêñïåðèìåíòå îò Âåñòè.ru:

“Ó äâóõ èç ïÿòè ñîáàê èññëåäîâàòåëè â èòîãå îáíàðóæèëè âèðóñíóþ ÐÍÊ òîëüêî â ôåêàëèÿõ. Ó êóð, óòîê è ñâèíåé ãåíåòè÷åñêèé ìàòåðèàë ïàòîãåíà è âîâñå íå áûë âûÿâëåí. Òàêæå ó÷¸íûå âûÿñíèëè, ÷òî â îðãàíèçìàõ êîøåê è õîðüêîâ êîðîíàâèðóñ íîâîãî òèïà ðåïëèöèðóåòñÿ (ïðîèçâîäèòñÿ çàðàæ¸ííûìè êëåòêàìè) â áîëüøèõ êîëè÷åñòâàõ. Ýòî îçíà÷àåò, ÷òî ïîòåíöèàëüíî îíè ñïîñîáíû ïåðåäàâàòü çàáîëåâàíèå ÷åëîâåêó. Îäíàêî ìíîãèå ýêñïåðòû, ïðîêîììåíòèðîâàâøèå ðàáîòó, ñõîäÿòñÿ âî ìíåíèè, ÷òî êîøêè âðÿä ëè ìîãóò ïðåäñòàâëÿòü îïàñíîñòü äëÿ ÷åëîâåêà, òàê êàê âûäåëÿåìîå èìè êîëè÷åñòâî âèðóñà áóäåò âñ¸ æå íåäîñòàòî÷íûì (ïðèì.: èìåííî ïî ýòîé ïðè÷èíå, ìû íåâîñïðèèì÷èâû êî ìíîãèì âèðóñíûì èíôåêöèÿì æèâîòíûõ — íàø îðãàíèçì óñïåâàåò âûðàáàòûâàòü àíòèòåëà). Äîáàâèì, ÷òî îòäåëüíûé ýêñïåðèìåíò ïîêàçàë: òðè çàáîëåâøèå COVID-19 êîøêè çàðàçèëè åù¸ îäíó. Æèâîòíûå áûëè ïîìåùåíû â ñîñåäíèå êëåòêè, ïîýòîìó, âîçìîæíî, ïåðåäà÷à âèðóñà ïðîèçîøëà âîçäóøíî-êàïåëüíûì ïóò¸ì. Ïðè ýòîì íè ó îäíîé èç êîøåê íå áûëî ñèìïòîìîâ ðåñïèðàòîðíîãî çàáîëåâàíèÿ, õîòÿ îðãàíèçìû âñåõ ÷åòûð¸õ ïîëîñàòûõ ñóùåñòâ ïðîèçâåëè àíòèòåëà ê âèðóñó SARS-CoV-2.”

Ê ñîæàëåíèþ, âî âñåé ýòîé ñèòóàöèè ñêîðåå âñåãî ïîñòðàäàþò ëèøü ñàìè æèâîòíûå, íà êîòîðûõ ñåé÷àñ áóäóò ìàññîâî ïðîâîäèòü ýêñïåðèìåíòû!

 êà÷åñòâå åùå îäíîãî ïðèìåðà âèðóñíîé íàãðóçêè âåðíåìñÿ ê êîðîâüåé îñïå. Ñîãëàñíî èíôîðìàöèè èç êíèãè «Ïàòîãåííûå äëÿ ÷åëîâåêà îðòîïîêñâèðóñû» îò Ãîñóäàðñòâåííîãî íàó÷íîãî öåíòðà âèðóñîëîãèè è áèîòåõíîëîãèè «Âåêòîð», íà êîíåö 80-õ — íà÷àëî 90-õ ãîäîâ áûëî âûÿâëåíî îêîëî 100 îòäåëüíûõ ñëó÷àåâ åñòåñòâåííûõ çàðàæåíèé êîøåê âèðóñîì êîðîâüåé îñïû.  63% ñëó÷àåâ, êðîìå êàê ïåðâè÷íûõ êîæíûõ ïîðàæåíèé íà ìåñòå ðàí îò óêóñîâ, äðóãèõ êëèíè÷åñêèõ ñèìïòîìîâ íå íàáëþäàëîñü. Òÿæåëîå òå÷åíèå áîëåçíè, ëåòàëüíûå èñõîäû è ïåðåäà÷à èíôåêöèè ïðè ñîâìåñòíîì ñîäåðæàíèè íåñêîëüêèõ êîøåê áûëè êðàéíå ðåäêèì ÿâëåíèåì. Ðàçóìååòñÿ, ýòî ïîñëóæèëî íà÷àëîì ê ëàáîðàòîðíûì èññëåäîâàíèÿì. Êàê ïîêàçàëè íàáëþäåíèÿ, ýêñïåðèìåíòàëüíàÿ èíôåêöèÿ ó êîøåê ïðîòåêàëà çíà÷èòåëüíî òÿæåëåå åñòåñòâåííîé.  õîäå ýêñïåðèìåíòà íà 1,5-2 ìåñÿ÷íûõ êîòÿòàõ æèâîòíûå, çàðàæåííûå ïåðîðàëüíûì ïðèåìîì è ÷åðåç ïîâðåæäåíèå êîæè, ïîãèáëè. Èç òðåõ êîòÿò, çàðàæåííûõ èíòðàíàçàëüíî (âíóòðü íîñà), äâà âûæèëè. Èç âñåãî ýòîãî ñëåäóåò, ÷òî â åñòåñòâåííûõ, à íå ëàáîðàòîðíûõ óñëîâèÿõ, çàðàæåíèå êîøêè áûëî, ñêîðåå, â êà÷åñòâå ñëó÷àéíîãî ïåðåíîñ÷èêà. À ìåòîäû ýêñïåðèìåíòà óêàçàëè íà ìèíèìàëüíûé ðèñê çàðàæåíèÿ êîøêè â åñòåñòâåííûõ óñëîâèÿõ. ×òî åùå ðàç ïîäòâåðæäàåò, ÷òî èññëåäîâàíèÿ Óõàíüñêîãî èíñòèòóòà íå ìîãóò îòðàæàòü ðåàëüíóþ âîñïðèèì÷èâîñòü êîøåê ê SARS-CoV-2.

ÌÀÑÑÎÂÀß ÈÑÒÅÐÈß ÂËÀÄÅËÜÖÅÂ ÆÈÂÎÒÍÛÕ

Îáñóäèì åùå îäèí âàæíûé ìîìåíò, êîòîðûé ñïðîâîöèðîâàë áîëüøîå êîëè÷åñòâî îáðàùåíèé âëàäåëüöåâ æèâîòíûõ ñ öåëüþ èçîëÿöèè è äàæå ýâòàíàçèè ñâîåãî ïèòîìöà.

Êàê óêàçûâàåò îôèöèàëüíûé èñòî÷íèê (WORLD ORGANISATION FOR ANIMAL HEALTH): “Ïðè ïîäîçðåíèÿõ íà çàáîëåâàíèå âåòåðèíàðíàÿ ñòàíöèÿ ìîæåò âçÿòü ìàçêè äëÿ èññëåäîâàíèÿ æèâîòíîãî íà COVID-19, â ñëó÷àå, åñëè îíî êîíòàêòèðîâàëî ñ ïîäòâåðæäåííûì áîëüíûì”. ÍÎ!  Ðîññèè òàêîé óñëóãè íåò!

Âñå, ÷òî ìîãóò ïðåäëîæèòü âåòåðèíàðíûå êëèíèêè â íàøåé ñòðàíå – ýòî ÏÖÐ (ïîëèìåðàçíàÿ öåïíàÿ ðåàêöèÿ) èññëåäîâàíèå ïèòîìöà íà îáíàðóæåíèå êîðîíàâèðóñíîé èíôåêöèè ó êîøåê. À êàê ìû âûÿñíèëè ðàíåå, ýòîò âèðóñíûå âîçáóäèòåëè íå îïàñíû äëÿ ÷åëîâåêà, äà è â áîëüøèíñòâå ñëó÷àåâ – äàæå äëÿ ñâîèõ íîñèòåëåé.

Äëÿ ïðèìåðà ïðèêðåïëÿåì ðåçóëüòàò èññëåäîâàíèÿ ÏÖÐ íàøåé Ïåíåëîïû (íà ìîìåíò îáðàùåíèÿ â êëèíèêó íàçâàëè Äûìêîé):

Ñîîòâåòñòâåííî òå, êòî ïîáåæàëè âïåðåä ïàðîâîçà ñäàâàòü ñâîèì ïèòîìöàì àíàëèçû, ïðîâåðÿëè èõ êîøà÷èé êîðîíàâèðóñ, à íå COVID-19. Êàæäûé óâàæàþùèé ñåáÿ âåòåðèíàð, â ñëó÷àå ïîäîáíîãî îáðàùåíèÿ, áóäåò îáÿçàí îáúÿñíèòü ðàçíèöó ìåæäó ýòèìè âèðóñíûìè âîçáóäèòåëÿìè, õîòÿ îíè è èìåþò îáùåå íàçâàíèå. È, ðàçóìååòñÿ, íå ïîäâåðãàòü æèâîòíîå ýâòàíàçèè áåç ìåäèöèíñêèõ ïîêàçàíèé ê ýòîìó, â êîòîðûå íå âõîäèò ëàòåíòíîå íîñèòåëüñòâî ýòîãî âèðóñà.

ÒÀÊ ÏÅÐÅÄÀÅÒÑß ËÈ ÂÈÐÓÑ ÎÒ ÊÎØÊÈ Ê ×ÅËÎÂÅÊÓ?

Øèðîêîå ðàñïðîñòðàíåíèå COVID-19 ïî ìèðó ïîçâîëÿåò ëèøü ïðåäïîëîæèòü, ÷òî íåêîòîðûå æèâîòíûå ìîãëè çàáîëåòü èì, åñëè áëèçêî êîíòàêòèðîâàëè ñ çàðàæåííûìè ëþäüìè. Íà äàííûé ìîìåíò íåò ïðèìåðîâ è äîêàçàòåëüñòâ, ÷òî æèâîòíûå, çàðàæåííûå ëþäüìè, âíåñëè õîòü êàêîé-òî âêëàä â ðàñïðîñòðàíåíèå COVID-19. Âñå ñëó÷àè çàðàæåíèÿ áûëè îò ÷åëîâåêà ê ÷åëîâåêó. Îáíàðóæåííûå íà ñåãîäíÿ ñëó÷àè çàðàæåíèé ñîáàê è êîøåê ÿâëÿþòñÿ èíäèâèäóàëüíûìè èëè âíóòðèëàáîðàòîðíûìè ñëó÷àÿìè, ýòè æèâîòíûå íå ìîãóò ñ÷èòàòüñÿ ðàñïðîñòðàíèòåëÿìè âèðóñà. Ñîîòâåòñòâåííî, íåò íèêàêèõ ïðè÷èí ïðåäïðèíèìàòü êàêèå-ëèáî äåéñòâèÿ îòíîñèòåëüíî ñâîèõ äîìàøíèõ ëþáèìöåâ.

Âîçâðàùàÿñü ê ïðîâîêàöèîííîìó ïîñòó îò «Íàóêà è Ôàêòû» — îôèöèàëüíî ðåêîìåíäîâàíî îãðàíè÷èòü îáùåíèå ñ äîìàøíèìè ïèòîìöàìè ÒÎËÜÊÎ ëþäÿì ñ ïîäòâåðæäåííûì èëè ïîäîçðåíèåì íà COVID-19. È ðåêîìåíäîâàíî ýòî ëèøü ñ òîé öåëüþ, ÷òîáû â ïðåäïîëîæèòåëüíîì ñëó÷àå çàðàæåíèÿ æèâîòíîãî îò ÷åëîâåêà îíî íå ñòàëî âîçìîæíûì ïåðåíîñ÷èêîì äëÿ äðóãèõ ÷ëåíîâ ñåìüè èëè ãîñòåé. Ñîáëþäåíèå áàçîâûõ ïðàâèë ãèãèåíû ãàðàíòèðóåò áåçîïàñíîñòü ÷åëîâåêà áåç ïðåêðàùåíèÿ îáùåíèÿ ñî ñâîèì ïèòîìöåì.

Âñåìèðíàÿ îðãàíèçàöèÿ ïî îõðàíå çäîðîâüÿ æèâîòíûõ íàïîìèíàåò:

“COVID-19 ñòàë ïðè÷èíîé ìíîæåñòâà ñëóõîâ è äîìûñëîâ. Âàæíî ñîõðàíÿòü ñïîêîéñòâèå è íàõîäèòü èñòî÷íèêè èíôîðìàöèè ñ äîêàçàòåëüíîé áàçîé. Íå ñëåäóåò îòíîñèòüñÿ ê ïèòîìöàì èíà÷å, ÷åì äî âñïûøêè âèðóñà. Êàê è ïðåæäå, íå ñëåäóåò èñêàòü êîíòàêòà ñ íåèçâåñòíûìè âàì æèâîòíûìè, à â ñëó÷àå êîíòàêòà äîñòàòî÷íî ñîáëþäàòü áàçîâûå ïðàâèëà ãèãèåíû.”

Èç âñåãî âûøåñêàçàííîãî — íåò îôèöèàëüíûõ ïîäòâåðæäåíèé òîìó, ÷òî êîøêè ÿâëÿþòñÿ ïîòåíöèàëüíî îïàñíûìè ïåðåíîñ÷èêàìè COVID-19 äëÿ ÷åëîâåêà. Ó÷èòûâàÿ ïðèâåäåííûå ôàêòû ñ ëàáîðàòîðíûìè èññëåäîâàíèÿìè, ó âàñ â ìèëëèîí ðàç áîëüøå øàíñîâ çàðàçèòüñÿ îò ÷åëîâåêà â î÷åðåäè çà õëåáîì, ÷åì îò âàøåãî ïèòîìöà.

Ñïóñòÿ ñóòêè «Êîìñîìîëüñêàÿ ïðàâäà» ïîä íàòèñêîì íåãàòèâíîé ðåàêöèè è îòïèñîê îïóáëèêîâàëà áîëåå ïîëíóþ ñòàòüþ, â êîòîðîé, íà ýòîò ðàç, íå çàáûëà óêàçàòü, ÷òî ïåðåäà÷à âèðóñà îò æèâîòíîãî ê ÷åëîâåêó íå äîêàçàíà, ÷åãî êðàéíå íå õâàòàëî â ïðîøëîé ïóáëèêàöèè. Õîòÿ ïðè ýòîì îïÿòü çàáûëà äîïîëíèòü ôðàçó «à âîò äðóã îò äðóãà æèâîòíûå ìîãóò çàðàçèòüñÿ» îôèöèàëüíîé èíôîðìàöèåé î òîì, ÷òî çàðàæåíèå áûëî ïðîâåäåíî òîëüêî â ëàáîðàòîðíûõ óñëîâèÿõ è íà äàííûé ìîìåíò íåò äîêàçàòåëüñòâ ïåðåäà÷è â åñòåñòâåííîé ñðåäå.

Ó íàñ òîëüêî îäèí âîïðîñ: ÷òî ìåøàåò èñòî÷íèêàì, î êîòîðûõ øëà ðå÷ü â ñòàòüå, ïðîâåðÿòü èíôîðìàöèþ è ïóáëèêîâàòü òîëüêî îôèöèàëüíî ïîäòâåðæäåííûå ôàêòû áåç ñîçäàíèÿ ëèøíåé ïàíèêè? Èëè õàéï ñòîèò æèçíåé ñîòíåé äîìàøíèõ ïèòîìöåâ?  ýòîò ñëîæíûé ïåðèîä ìû äîëæíû çàáîòèòüñÿ äðóã î äðóãå êàê íèêîãäà. Áóäüòå áëàãîðàçóìíû, íå äîâåðÿéòå ãðîìêèì çàãîëîâêàì, ïðîâåðÿéòå èñòî÷íèêè èíôîðìàöèè, áåðåãèòå ñåáÿ è ñâîèõ ïóøèñòûõ äðóçåé!