Дмитрий Петров (полиглот) — биография знаменитости, личная жизнь, дети

Дмитрий Петров: «В семье я говорю только на русском»

Услугами переводчика программы «Полиглот» пользовались все президенты нашей страны. Теперь же поучиться иностранному языку у именитого преподавателя может каждый.

Услугами переводчика программы «Полиглот» пользовались все президенты нашей страны. Теперь же поучиться иностранному языку у именитого преподавателя может каждый. На освоение базовой структуры любого языка Дмитрий отводит 16 часов.

— Дмитрий, у вашей программы говорящее название — «Полиглот», и вы таковым действительно являетесь. В вашем активе около 30 языков, а изучали вы и вовсе около 100. Но был ли какой-то язык, который стал камнем преткновения даже для вас?— Есть несколько языков — это основные европейские, которыми я пользуюсь и как преподаватель, и как переводчик-исследователь, и как телеведущий. Есть ряд других языков, с которыми я неплохо знаком, но при этом не будем утверждать, что знаю их очень хорошо. Есть древние языки, на которых я могу читать, но говорить на них мне уже не с кем. Например, латинский или древнегреческий. Есть языки, которые я осваиваю, когда мне предстоит поехать в какую-то страну, даже если на этом языке говорят только там. Теперь что касается сложности в их изучении. На всех языках говорят люди, и они, в принципе, не так сильно отличаются друг от друга. Даже тот язык, который мы считаем непростым, труден в силу непохожести на структуру нашего родного языка. Приведу пример. Допустим, часто слышишь: вот, в тюркских языках или языках финно-угорской группы, таких как финский или венгерский, 10—15 падежей. Но зато там нет предлогов! То есть наличие определенных трудностей компенсируется какими-то позитивными сторонами.

— Тогда, может быть, назовете свою личную иерархию языков? От сложного к простому. — Простое — это, как я уже сказал, набор основных европейских языков: английский, французский, испанский, итальянский, немецкий. Ими я пользуюсь достаточно часто. Естественно, я владею ими лучше и свободнее, потому что чаще бываю в этих странах, чаще работаю с этими языками и чувствую себя с ними гораздо комфортнее, чем, например, с языками тюркскими, которыми тоже интересуюсь. А в Казахстане я даже помогал при создании методики изучения казахского языка, но тем не менее не буду утверждать, что знаю его настолько хорошо, потому что сталкиваюсь с ним гораздо реже.

— Вы продолжаете изучать новые языки?— Ну, если мы с вами разговариваем, значит, я по некоторым признакам живой. (Смеется.) И этот процесс не закончился.

— То есть вы пока не набрали для себя того необходимого количества, на котором решили остановиться?— У меня такая корзина языков, которые я еще планирую изучить, что мне ее хватит на несколько жизней. (Смеется.) Из тех, которыми собираюсь заняться в ближайшее время, — это китайский. Я занимался им немного, более того, когда был в Китае, даже применял свои самые базовые знания. Но вот сейчас решил освежить его вновь.

— Сейчас вы занимаетесь с очередной звездной группой испанским языком. Какие у вас с ним взаимоотношения?— Когда я был совсем маленьким, мне подарили книгу «Дон Кихот», естественно, на русском языке. Но это очарование испанской культуры и менталитета я почувствовал уже тогда. И это же был один из первых языков, на котором я попробовал говорить, не изучая его формально. В школе я учил английский и немецкий, но пользовался тем, что в городе Новомосковске, где тогда жил, было много студентов из Латинской Америки, с Кубы. И я просто приставал к ним на улице, начинал говорить по-испански, они откликались. То есть это ощущение общения на языке с живыми людьми, в частности, пришло ко мне именно через знакомство с испанским языком.

— Первое знакомство с языками у вас началось в детстве через зарубежные сказки, которые в оригинале читала вам бабушка. Как вы их воспринимали? — Так же, как каждый ребенок воспринимает сказку. С какого возраста мы начинаем детям читать? Как только они родятся. Но они еще не знают слов. Поэтому сначала сказка, или вообще язык, воспринимается ими через эмоции, через образы. И только потом через слова и грамматические структуры. То есть для меня сказка — это была некая картинка. Конечно, я понимал не все слова, но самое главное, что у меня появилось ощущение, что это — часть какого-то прострaнcтва, в которое хочется войти и понять.

— А какие вам читали сказки?— На английском это были сказки «Тысяча и одна ночь», на французском — Шарль Перро, на немецком — братья Гримм.

— И потом, уже в школе, это, наверное, помогло вам воспринимать языки не как что-то чуждое, а знакомое и родное.— Да, языки уже тогда не были для меня чуждым прострaнcтвом. А учитывая то, что моя мама была и моей учительницей в школе по иностранному, с этим проблем вообще не возникало.

— Своих детей вы тоже с детства погружали в язык?— Поскольку семья у нас интернациональная, мои дети уже с ранних лет попадали в среду, где говорили на других языках. А старший сын и вовсе выбрал профессию лингвиста, переводчика. Причем без какого-то насилия с моей стороны.

— А на дочку вы не обижаетесь, что она хочет поступать в медицинский?— Ну кто же обижается на то, что в семье будет свой медик? Это тоже своего рода язык — тела и здоровья. Хотя не знаю, насколько это ее окончательное решение, ей пока 15 лет.

— Но для вас это стало стимулом изучить хинди?— Да, потому что когда есть возможность освоить язык с помощью носителя — это совершенно уникальная ситуация. А если есть такая возможность в семье — тут уж сам бог велел.

— Если в семье у вас все свободно пользуются языками, вы, наверное, относитесь к ним с особенным пиететом? Не устраиваете дней: сегодня мы говорим исключительно на английском, завтра — на хинди, на немецком и так далее…— Когда мы живем в Москве, комфортной средой, конечно, остается русский язык. Хотя при желании мы могли бы перейти и на ряд других. Помните эту цитату: «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей Родины ты один мне поддержка и опора… русский язык». Конечно, родной язык ничто не заменит. Но и от других я не могу сказать, что устаю.

— У кого из ваших телевизионных учеников наметился наибольший прогресс в изучении испанского?— У каждого своя скорость, и любой преподаватель знает, что нельзя оценивать по тому, как обучающийся ведет себя на занятии в классе. У кого-то мощный эффект приходит через какое-то время, у кого-то — такое взрывное, креативное, мгновенное восприятие информации. Это вопрос темперамента человека. Поэтому я доволен всеми.

— На вашем счету — еще один огромный опыт. Это работа с тремя российскими президентами.— Здесь речь идет о переводческой работе, о синхронном переводе. В таком формате мне удалось переводить и Горбачева, и Ельцина, и Путина.

— Какие самые запоминающиеся впечатления остались от такой работы? В чем ее особенность?— Во-первых, это, конечно, более высокая степень ответственности. А с другой стороны, большая предсказуемость. Потому что люди, занимающие высокие посты, как правило, говорят очень выверенным языком, по возможности избегая каких-то двойных толкований. Поэтому для профессионального переводчика они — идеальные клиенты.

— Что за история была, когда вы переводили Путину, но были при этом переводчиком со стороны Исландии?— Да, я сопровождал в поездке исландского президента, когда он приезжал с официальным визитом в Россию. Кроме Москвы он был в Петербурге, в Новгороде, на Крайнем Севере, и во всей этой поездке я находился с ним. А с Путиным у него была личная беседа, которую я переводил. И в том числе официальную встречу в Большом зале приемов в Кремлевском дворце.

— А переводили вы с исландского языка?— Нет. (Смеется.) Он говорил по-английски. Но на исландском языке президент читал официальную речь, которую я тоже переводил. Правда, текст знал заранее, так что буду откровенным. (Смеется.)

— Мне очень понравилось, как вы в интервью встали на защиту Виталия Мутко, который читал свою выученную за два дня речь на английском языке…— Да, этого требовал формат, и он это сделал. Более того, иностранные коллеги оценили это очень позитивно, потому как они все прекрасно знали — Мутко не говорит на языке. Сам факт того, что он сделал над собою усилие и выступил по-английски, вызывает уважение. Мы же всегда восхищаемся, когда к нам приезжает иностранец и хоть два слова скажет по-русски.

— Вам самому когда-нибудь приходилось прибегать к услугам переводчика?— Буквально несколько месяцев назад я делал презентацию своей методики в Вильнюсе. Большая часть аудитории русским языком владела, поэтому они слушали меня без переводчика. Но часть присутствующих, как раз то поколение, которое утратило русский язык, поскольку не учило его в школе, слушали мое выступление через синхронного переводчика. И для меня это было очень необычное ощущение.

— Как человеку, выучившему не один язык, вам легче сформулировать, почему все-таки одни могут освоить сразу несколько иностранных языков, а другие не в состоянии выучить и один, говоря, что у них нет способностей.— В изучении языка есть два фактора. Первый — психология, второй — математика. Математика — это необходимость освоить базовые алгоритмы языка. А психологический фактор связан с тем, что огромное количество людей катастрофически боится делать ошибки, что совершенно неправильно. Нужно прощать себе ошибки и воспринимать их как инструмент к познанию. Прежде чем человек станет чемпионом по плаванию, он должен научиться хотя бы держаться на воде, чтобы не утонуть.

Редакция благодарит ресторан «Счастье на крыше» (Б. Путинковский пер., 5) за помощь в проведении фотосессии.

Уникальный полиглот Дмитрий Петров начал телепроект и рассказал Юлии Лариной, как учить языки

Обучить как можно большее число людей английскому языку решил канал «Россия-Культура», запустив проект «Полиглот». В качестве полиглота выступил уникальный переводчик Дмитрий Петров

Далеко не каждый житель нашей страны может досчитать до 30 на каком-нибудь иностранном языке. А синхронный переводчик Дмитрий Петров более 30 языков изучал. Постоянно он работает с 7-8 европейскими языками (причем иногда переводит с английского на испанский или с итальянского на английский), а двумя-тремя десятками может пользоваться, когда это необходимо. В эти десятки входят латынь, венгерский, румынский, дари, хинди, урду, иврит. Он переводил Горбачеву, Ельцину и Путину. Вообще, чтобы получить представление о его профессионализме, достаточно знать два факта. Первый: когда в Россию приезжал президент Исландии и встречался с коллегой Владимиром Путиным, каждый из них пришел на встречу со своим переводчиком. Так вот, исландский президент пришел с Дмитрием Петровым! И второй факт: несколько лет Петров ездит в Казахстан, где обучает казахов казахскому языку!

И вот этот человек с 16 января ведет на телеканале «Россия-Культура» интеллектуальное реалити-шоу «Полиглот», предлагая выучить английский за 16 часов. Среди восьми обучающихся — актеры, дизайнер, писатель. Самому Дмитрию Петрову на изучение базовых основ любого языка достаточно недели. Методика, которой пользуется он сам, щедро предложена миллионам зрителей. И это, конечно, удивительный случай: благодаря телевидению даже любая домохозяйка в фартуке и шлепанцах, не платя ни копейки за обучение, может брать уроки английского у преподавателя высочайшего уровня.

Обозреватель «Огонька» в разговоре с переводчиком, преподавателем синхронного перевода в Московском государственном лингвистическом университете Дмитрием Петровым попыталась понять, как обучить Россию иностранным языкам.

— Почему вы стали вести программу?

— Меня всегда интересовало, как создать методы, которые позволили бы максимальному числу людей достаточно активно владеть иностранными языками. Методика ускоренного тренинга направлена прежде всего на тех, кто годами учил язык в школе, в вузе, на курсах и не может связать двух слов. Таких огромное количество. Взрослые люди ограничены во времени, во внимании, которое могут уделить обучению. Поэтому моя цель была — создать максимально компактный и в то же время эффективный курс. Канал «Культура» заинтересовался тем, как это можно представить визуально, и если не обучить языку, то хотя бы ознакомить с этим подходом большое число людей. Все участники программы английский язык где-то когда-то учили, это был процесс обучения не с нуля, но с уровня, близкого к нулю.

В программе «Полиглот» Дмитрий Петров говорит: «Можно подумать, что речь идет о каком-то чуде: как можно за несколько дней заговорить на языке? По-моему, чудо в другом: как можно учить язык месяцами, годами и не уметь связать на нем какие-то элементарные вещи?» Он просит учеников и зрителей в течение нескольких минут каждый день повторять определенные схемы (он дает простые наглядные таблицы), считая, что при освоении структур регулярность повторения гораздо важнее объема затрачиваемого времени.

— Как-то определяется уровень владения языками в той или иной стране? Если да, то где Россия на этой шкале?

— Выстроить какой-то рейтинг по уровню владения языками достаточно сложно, потому что все страны находятся в разных ситуациях и имеют разную степень мотивации к изучению языка. Есть страны и народы, для которых владение иностранными языками жизненно необходимо, скажем, те, что живут за счет туризма. Все государства, куда мы ездим отдыхать, не могли бы существовать, если бы огромное количество людей, работающих в сфере сервиса, не владело иностранными языками.

— Что избавляет нас от необходимости их учить.

— Абсолютно так. Или другой вариант: малые страны, которым это нужно для выхода на мировой рынок или в мировую информационную сферу. Например, жители скандинавских стран для того, чтобы приобретать какую-то профессию, получать образование, заниматься бизнесом, вынуждены овладевать языком более крупных стран, чаще всего английским, немецким, иногда русским. Мотивация — это один из важных факторов, побуждающих не только отдельных людей, но и целые нации к освоению языков. Что касается России, у нас за последние годы сформировалась достаточно широкая прослойка людей, в разной степени, но активно владеющих иностранными языками. Однако ситуация еще далека от оптимальной.

Иметь мотивацию — это первое, что необходимо для изучения языка, считает Дмитрий Петров. Простейшие мотивы — путешествия, работа, торговля, экономическая необходимость. Самый приятный мотив (Петров называет его лейтмотивом) — любовь к иностранке (иностранцу). Ему приходилось обучать людей с разной мотивацией. К примеру, в советские годы он даже преподавал русский и английский никарагуанским повстанцам. И второе, что нужно обучающемуся,— определить иерархию целей: достаточно ли базового уровня или нужна работа с текстом, чтение или специальный уровень, когда язык требуется по работе.

— Вы считаете, что начать изучение иностранного языка надо с ответа на вопрос, для чего он нужен. Что делать, когда ответ получен?

— Надо сделать две вещи. Во-первых, освоить и довести до автоматизма элементарную базовую структуру, матрицу языка, объем информативности которой не превышает объем таблицы умножения. По статистике, 90 процентов лексики, которую мы используем в речи, независимо от языка, нашего образования, профессии и возраста, не превышает 300-400 слов. Из них 50-60 — самые употребительные глаголы. К ним добавляются также союзы и местоимения, предлоги, вопросительные и служебные слова. Надо эти элементы освоить и уметь свободно комбинировать. И, во-вторых, понять, что язык — это не словарь и не набор грамматических правил, а среда, прострaнcтво, в которое мы проникаем и которое обладает еще и цветом, вкусом, голосом, запахом.

Дмитрий Петров считает, что важно пробудить в человеке ощущения, связанные с конкретным языком. Например, учишь итальянский, вспоминаешь фильмы Феллини, песни Челентано, вкус пиццы, аромат капучино. Необходимо или естественное нахождение в среде языка, или ее искусственное воссоздание. Желательно, чтобы язык входил в глаза, в уши, в сердце. Очень помогает слушать песни и смотреть фильмы без перевода. При этом не стоит напрягаться: можно посмотреть сначала фильм в переводе.

— Жители многих европейских стран, например скандинавских, хорошо знают иностранные языки в том числе и потому, что на телевидении зарубежные фильмы не дублируются, а даются на языке оригинала с субтитрами. Не кажется ли вам, что если бы у нас, хотя бы на том же канале «Культура», хотя бы в определенное время ставили фильмы на языке оригинала с субтитрами, это помогло многим лучше знать язык?

— Думаю, да. Не утверждаю, что это должно быть всегда и повсеместно, но, конечно, такая форма подачи (не знаю, вызвана она экономическими или культурными соображениями), способствует освоению языков, потому что люди слышат оригинальную речь. А видеоряд облегчает понимание того, что происходит на экране.

Основной принцип методики ускоренного обучения иностранным языкам Дмитрия Петрова: свобода прежде правильности. «Сначала научись говорить, потом — научись правильно говорить». Это противоречит тому, чему нас учат в школе. Но он считает, что, когда учат писать и говорить сразу правильно, тормозят усвоение языка. Возникает страх перед плохой оценкой за неправильные слова и произношение. А нужно чувство свободы и раскованности. Сам он даже чересчур свободен в освоении иностранных языков: из xyлиганских побуждений переводил на разные языки матерные русские частушки.

— Как вы оцениваете тот английский, который сейчас освоили наши люди и на котором общаются, например, в интернете?

— Не помню, кто это сказал: «Самый распространенный язык в мире сегодня — это плохой английский». Иногда носители английского, когда в их присутствии говорят, допустим, китаец с испанцем, с удивлением узнают, что те общаются на их родном языке. Английский стал глобальным средством общения. Он как интернет. Английский — это лингвистический интернет. И в общем количестве англоязычных людей в мире процент тех, для кого он родной, неуклонно сокращается (сейчас, кажется, то ли 10, то ли 15 процентов). Такая ситуация не может не влиять негативно на сам язык. Неизбежно появляются географические, профессиональные, социальные подъязыки. Эта судьба подстерегает любой язык, который становится универсальным.

— В интернете в прошлом году хитом было выступление перед заседанием исполкома ФИФА министра спорта и туризма Виталия Мутко на английском языке. Мы получили чемпионат мира по футболу 2018 года, а фраза: «Лет ми спик фром май харт» стала чуть ли не фразой года.

— Может, кто-то усмотрел в этом что-то комичное, но надо отдать должное министру: человек, который никогда до этого не изучал язык и посвятил подготовке к речи всего лишь два-три дня.

— Откуда вы знаете?

— Я помогал ему: немного проконсультировал, как выстраивается речь, как что-то произносится. Я думаю, он преодолел очень серьезный психологический барьер и, в принципе, совершил подвиг. Поэтому в отличие от нашей публики, которая иронизирует над его выступлением, люди на Западе восприняли речь с большим воодушевлением. Все коллеги Мутко по ФИФА прекрасно знали, что языком он не владеет. Это был для них сюрприз.

— Помимо чемпионата мира по футболу нас ждет еще Олимпиада. Обычно к крупным международным событиям у нас выпускают брошюрки с английскими фразами, например, для милиционеров, чтобы те могли хоть как-то объясняться с туристами. Ваш метод помог бы обучить полицейских?

— Я в этом не сомневаюсь. Разговорник построен на принципе готовых фраз-клише. Любой уточняющий вопрос вводит в ступор человека, который изучал язык по разговорнику. Мой принцип: дать возможность комбинировать фразы из тех элементов, которые человек осваивает. Получается не арифметическая прогрессия (мы прибавляем еще несколько слов и несколько фраз), а мы на порядок повышаем количество возможных комбинаций. На любом уровне — на уровне речи полицейского, бизнесмена, работника гостиницы или официанта в ресторане.

В книге «Магия слова. Диалог о языке и языках», написанной в соавторстве с журналистом Вадимом Борейко, Дмитрий Петров рассказывает: «Когда я учился на переводческом факультете, из года в год повторялась одна и та же история. В стройотрядах студенты, овладевавшие немецким, слыли самыми трудолюбивыми, к ним всегда было меньше всего претензий по поводу работы: планы выполнялись, по-моему, только у них. Английские бригады работали более или менее, но славились xyлиганством, происходили случаи несанкционированных возлияний, да и дрались они частенько. Те, кто изучал итальянский, французский, испанский, считались самыми ленивыми и раздолбаями. Поэтому у меня сложилось убеждение: даже изучаемый язык накладывает отпечаток на хаpaктер и сознание человека».

— Вы считаете, что изучаемый язык отражается на хаpaктере человека. А не наоборот? Человек останавливается на том иностранном, который больше соответствует его хаpaктеру? А поскольку раньше в школе у нас выбора не было, ученики годами мучились, изучая язык, им не соответствующий?

— Разумеется, этот процесс интеpaктивный: человек влияет на язык, язык влияет на человека. Но 90 процентов людей учат английский. Это можно сравнить с тем, как мы осваиваем искусство владения мобильным телефоном. Мы можем к нему относиться как угодно, но это для нас просто средство общения. Обычно ситуация выбора возникает при изучении второго языка. Здесь уже вступают в действие склонность и внутренние мотивы.

Пример полиглота Дмитрия Петрова, с одной стороны, очень обнадеживающий, а с другой — очень обманчивый. Когда слышишь, что он знает более 30 языков, понимаешь, что у тебя есть шанс освоить хотя бы один. Но когда углубляешься в его биографию, твой шанс как-то блекнет. Бабушка Дмитрия учила при царе в гимназии три языка (немецкий, французский и английский). Отец был переводчиком с итальянского и английского. Мама преподавала английский и немецкий в школе. Он еще в школе изучал английский и немецкий, самостоятельно осваивал итальянский, французский, испанский. Потом с красным дипломом окончил Московский государственный педагогический институт иностранных языков им. Мориса Тореза. Его жена индианка Анамика Саксена — переводчица, знающая русский, французский, английский и хинди. Его старший сын Демьян — синхронный переводчик, владеющий английским, испанским и осваивающий другие языки. Младший сын Илиан знает английский, немецкий и изучает французский. Дочь Арина учит в школе те же три языка.

— Вы внушаете ученикам, что главное — понять структуры языка. А может, главное все-таки — иметь хорошую наследственность?

— Разумеется, моя личная страсть к освоению языков и созданию методик вызвана в том числе и генетическим фактором. Но я не призываю всех изучать огромное количество языков и не утверждаю, что это будет для всех одинаково легко. Просто это некая универсальная потребность, с которой сталкивается пpaктически каждый человек. Методика, которую я предлагаю, исходит из потребностей именно таких людей, а не профессиональных лингвистов или полиглотов.

PDF-версия

Дмитрий петров (полиглот) — биография знаменитости, личная жизнь, дети

О Дмитрии Петрове я уже писала в этом блоге в июле прошлого года. Точнее, прикопала информацию о нем. Теперь, благодаря интернет-журналу «Мозгорилла», посмотрела ролик с выступлением Дмитрия Петрова.

Отчасти он повторяет то, что мы уже знаем по прикопанным данным. Но и приводит любопытные примеры. Только он не сказал, почему дети легче и быстрее «учат» язык, и почему школьники учат язык десять лет, потом продолжают в вузе и дальше учат всю жизнь. Секрет совсем простой, разберем его на примере родного языка. Ребенок находится в языковом прострaнcтве и долго слушает и наблюдает, соотнося образы и звуки. Затем начинает говорить — сначала отдельные слова, потом фразы, потом строит предложения. Обратите внимание, что никто и никогда не объясняет ему временные формы и прочие языковые причуды. Ребенок просто хватает все на слух и использует… А вот грамматикой его озадачивают уже в начальных классах, и вот тогда в голове ребенка язык разламывается на хаотические элементы. А у нас как принято учить иностранные языки? Пpaктически сразу начинается грамматика: строим предложения, а то иначе не заговорит же! И я сама давно уже всем, кто хочет «подучить язык» говорю, что надо больше слушать и смотреть (для начала простенькие сериалы) фильмы без перевода, но с субтитрами, затем смело погрузиться в чтение профессиональной литературы на языке. А в грамматику советую лезть только тогда, когда будет приличный словарный запас, будут в голове бытовые обороты и когда человек понимает больше 60% текста или видео. Тогда грамматика будет осмысленной, потому что «наденется» на уже знакомые фразы и не надо будет параллельно расширять словарный запас, забивать архивы памяти оборотами и грамматичекими структурами. Т.е. получается, что все основные языковые программы рассчитаны на то, чтобы языки учили вечно…. Такая вот программа по выкачиванию средств у желающих заговорить. …вот почему говорят, что заговорить легче в стране языка: да потому что там забываешь про грамматику и упиваешься общением. Язык как средство уходит на второй план, остается само общение. Из ролика стало понятно, откуда у Дмитрия «такое» восприятие: у него жена индианка. Т.е. теперь понятно, что он такое недоговаривает. (См. предыдущую запись о нем.) 🙂 А если хинди он выучил, чтобы разговаривать с сыном, значит до того с женой говорил на каком языке? Заглянем в интервью журналу « Огонек»:

Пример полиглота Дмитрия Петрова, с одной стороны, очень обнадеживающий, а с другой – очень обманчивый. Когда слышишь, что он знает более 30 языков, понимаешь, что у тебя есть шанс освоить хотя бы один. Но когда углубляешься в его биографию, твой шанс как-то блекнет. Бабушка Дмитрия учила при царе в гимназии три языка (немецкий, французский и английский). Отец был переводчиком с итальянского и английского. Мама преподавала английский и немецкий в школе. Он еще в школе изучал английский и немецкий, самостоятельно осваивал итальянский, французский, испанский. Потом с красным дипломом окончил Московский государственный педагогический институт иностранных языков им. Мориса Тореза. Его жена индианка Анамика Саксена – переводчица, знающая русский, французский, английский и хинди. Его старший сын Демьян – синхронный переводчик, владеющий английским, испанским и осваивающий другие языки. Младший сын Илиан знает английский, немецкий и изучает французский. Дочь Арина учит в школе те же три языка.

Еще одна цитата отуда же:

Далеко не каждый житель нашей страны может досчитать до 30 на каком-нибудь иностранном языке. А синхронный переводчик Дмитрий Петров более 30 языков изучал. Постоянно он работает с 7-8 европейскими языками (причем иногда переводит с английского на испанский или с итальянского на английский), а двумя-тремя десятками может пользоваться, когда это необходимо. В эти десятки входят латынь, венгерский, румынский, дари, хинди, урду, иврит… Он переводил Горбачеву, Ельцину и Путину. Вообще, чтобы получить представление о его профессионализме, достаточно знать два факта. Первый: когда в Россию приезжал президент Исландии и встречался с коллегой Владимиром Путиным, каждый из них пришел на встречу со своим переводчиком. Так вот, исландский президент пришел с Дмитрием Петровым! И второй факт: несколько лет Петров ездит в Казахстан, где обучает казахов казахскому языку!

Как-то я совсем пропустила эту программу и не видела ни единой серии. Нашла запись девяти передач: http://www.piranya.com/blog.php?post=20.01.12

Надеюсь, опыт Дмитрия вдохновит многих из нас. 🙂 Лично мне его подход очень близок и понятен.

Известный переводчик и ведущий популярного телешоу на канале «Культура» уверен: три-четыре языка на базовом уровне может освоить каждый

Все мы поголовно штудировали иностранные языки, кто немецкий, кто английский, и в школе, и в институте. А много ли тех, кто на них говорит и читает? Согласно опросу Левада-Центра, 11% россиян знают английский (точнее, считают, что знают), а 70% вообще не говорят на иностранных языках. А вот известный переводчик и ведущий популярного телешоу на канале «Культура» Дмитрий Петров считает, что уж три-четыре языка на базовом уровне может освоить каждый. Даже бросил клич: сделаем Россию страной полиглотов! И в своем тренинговом центре в Толмачевском переулке берется за 16 часов обучить любого основам хоть казахского, хоть китайского. Сам-то он переводил и Горбачеву, и Ельцину, и Путину, знает 30 иностранных языков, а восемью европейскими пользуется постоянно. Одно слово: полиглот!

— Именно вас, Дмитрий, хочется спросить о высоком. Владимир Набоков, в совершенстве владея с младенчества и английским, и французским, в 1940-м решил окончательно перейти с русского на английский и свою книгу «Другие берега» сначала написал на нем: Conclusive Evidence («Убедительное доказательство»). Говорил, что книга писалась мучительно долго потому, что память была настроена на один лад — музыкально недоговоренный русский, а навязывался ей лад совсем другой, английский и обстоятельный. И — цитата: «Предлагаемая русская книга относится к английскому тексту, как прописные буквы относятся к курсиву, или как относится к стилизованному профилю в упор глядящее лицо».

— Набоков — уникум. Такое погружение в язык, будь то английский или французский, пpaктически никому не грозит. Мы ведем речь о более утилитарном подходе к делу, потому что в наши дни язык, как правило, изучают как конкурентное преимущество на рынке труда и доступ к информационным ресурсам, а не для расширения креативных возможностей. А по поводу перевода с русского на английский и обратно только скажу: все, что мы говорим, существует лишь в данный момент, в данную секунду. Секунду спустя мы ту же самую ситуацию опишем уже немножко по-другому. Именно поэтому обратный перевод — это как дважды войти в одну реку.

— Понятно, что в школе не так учат. Но были же учителя, которые учить умели, — тот же математик Шаталов. Сама видела, как тренер Наталья Рогова шутя решила тригонометрическое уравнение своему питомцу прямо на корте. Оказалось, она училась у Шаталова и рада бы забыть, да не может. Другой пример — метод Китайгородской, уже классика обучения разговорной речи. Если я на два часа перестаю быть советской школьницей, а становлюсь лондонской художницей из буржуазной среды по имени Тереза Мэй, то я веду себя иначе, раскрепощаюсь. Почему-то эти методики не стали массовыми. Но вот вопрос: может ли глубокое знание языка изменить человека? Скажем, выучив китайский, почувствую ли я себя листиком единого китайского дерева?

— Овладевая языком, человек, несомненно, меняется. И это нам подсказка: надо почувствовать себя его носителем. Не просто выучить новые слова и грамматические структуры, а войти в его прострaнcтво, где другие краски, звуки и запахи. Потому что язык — это многомерная структура, еще одно измерение, в которое мы можем войти и постараться почувствовать себя там комфортно.

— У вас и мама, и папа были переводчиками. Бабушка тоже знала несколько языков. Как вас обучали в детстве, до того как вы в школу пошли?

— В доме всегда было много книг на разных языках, и все в семье в какой-то степени владели языками. Я спрашивал, как это слово будет по-немецки или по-французски. Бабушка мне читала сказки Шарля Перро на языке автора. Что-то я уже знал, а что-то узнавал по ходу. Это в 3-5 лет, когда никакого формального обучения не было. Вхождение в другие языки было естественным и не вызывало никакого напряжения.

— А первым вашим языком был какой?

— Немецкий. Затем английский, французский. Я быстро перешел к чтению книг в оригинале. Первая книга, которую я прочел на немецком, был роман Ремарка «Три товарища».

— Вы были единственным ребенком в семье — наверно, и школу музыкальную окончили?

— Да, по классу фортепиано. Но для языковой пpaктики это абсолютно не имеет значения.

— В детстве вы себя ощущали особенным?

— Не более чем кто-то, кто лучше меня разбирался в математике или преуспел в спорте. Языки — да, это была моя тема.

— У вас жена индианка. Хинди — благодаря ей? Говорят же, что лучший способ выучить язык — влюбиться в иностранку.

— Гете сказал: на скольких языках ты говоришь, столько раз ты человек. Знание языка расширяет горизонт, твои степени свободы.

— Мой преподаватель немецкого выходил из себя на бесчисленные «почему» — почему приставка у глагола часто уходит в конец предложения, его бесили аналогии с английским. Просто выучи, как таблицу умножения, говорил он, язык придумали безграмотные люди.

— Это сущая правда! Любой язык сочиняли абсолютно безграмотные люди. Грамотность пришла через века, когда они на этом языке уже говорили. Но при обучении я стараюсь объяснять логику, потому что каждый язык — это другой менталитет и другая история. Язык и менталитет постоянно воздействуют друг на друга. И даже то, что нам кажется абсолютно непонятным, было создано не назло иностранцам, а повинуясь какой-то логике, и полезно бывает эту логику постичь.

— Тогда почему в вашей учебной программе и более старый и сложный немецкий, и более легкий английский одинаково умещаются в 16 часов?

— 16 часов — это только один из модулей. Для взрослых занятых людей, чтоб новая информация превратилась в несгораемый запас, обучение должно быть максимально компактным по времени. Пpaктика показала: 10 часов мало, 20 — многовато. 16 — в самый раз. У меня есть центр, где этот модуль дается за неделю, но это не означает выучить язык, это означает познакомиться с ним. А таких модулей по 16 часов может быть бесконечное множество. Базовый, затем продвинутый, разговорный, потом человек начинает осваивать специальный язык, нужный ему либо в его сфере деятельности, либо исходя из индивидуальных интересов.

— Не бегаете ли вы по кругу: выучил, попользовался, забыл — это с вашими-то уникальными способностями?

— Собственно, из-за чего я стал участвовать в телепроекте, создал свой тренинговый центр и свое издательство? Хотелось поделиться навыками со всеми. Ну да, у меня личная страсть к изучению языков, но это доступно абсолютно каждому, нужны лишь мотивация и минимальная самодисциплина. Я даже выдвинул лозунг: сделаем Россию страной полиглотов! Потому что знание трех-четырех языков на базовом уровне не требует ни феноменальных способностей, ни сверхъестественной памяти. Сейчас мы открыли новую серию: создание курсов на тюркских языках, вчера у меня как раз была презентация учебника турецкого языка, и в течение этого года должны выйти учебники татарского, азербайджанского и казахского.

— Правда, что вы учили казахскому языку самих казахов?

— Для красного словца можно и так сказать. Я делился более комфортным подходом к освоению казахского или других тюркских языков. Мне крайне не понравилась то, как носителям других языковых групп, скажем, русскоязычным, преподносятся у нас элементы тюркских языков — это же нагромождение каких-то совершенно непонятных правил! Вот я и выстроил более короткий и удобный путь к пониманию логики тюркских языков.

— Но сами-то вы выучили казахский?

— Я не овладел свободным разговорным, нет у меня языковой среды. Это еще одна проблема тюркоязычных народов: говоря с русскими, они, естественно, начинают говорить по-русски. А вот итальянцу только скажешь «чао» — и он тут же начинает кричать «браво» и всячески тебя поощрять. Мы стараемся разнообразить ассортимент языков, и в последнее время я активно занимаюсь созданием методик преподавания русского языка для носителей других языков. Русский для англичан, русский для немцев, французов. Учебник русского для англичан уже продается в магазинах. Там ровно такая же схема, с которой я выходил на аудиторию канала «Культура».

— Раньше не только языки были сложные, но и люди. Пушкин свободно говорил по-французски. Захотел читать Шекспира и выучил английский. Захотел читать Шиллера и Гете, выучил немецкий. Перевел с немецкого биографию Ганнибала. Говорят, знал 16 языков. Толстой в той или иной степени знал 15 языков. Понятно, что были гувернантки и гувернеры. Но знание языков — это была еще и потребность, и хороший тон. Сейчас идет воинственное опримитивление языка. Порой читаешь форум и диву даешься: насколько безграмотно и невразумительно общаются люди.

— Клиповое сознание, в нем наша беда. С каждым поколением люди больше воспринимают фрагменты реальности, чем реальность в целом. То же касается и языков. Раньше требовалось гораздо больше инструментов для описания нюансов чувств, поэтому в обороте было гораздо больше глагольных форм, которые выражали желательность, возможность, сослагательность отношения говорящего. Сейчас мы приходим к большему примитивизму в силу того, что человечество постоянно выбирает: либо искать какие-то ресурсы и развивать их в себе, либо идти по пути внешних опор, создавать новые технологии, которые будут выполнять наши функции вместо нас. Всего 20 лет назад любой из нас помнил наизусть огромное количество телефонных номеров, а сейчас, потеряй мы телефон, будем абсолютно беспомощны. Изучение языка — один из способов противодействия этому, отличный способ тренировки памяти.

— О логике языка. Вы как-то сказали, что в стройотряде студенты-немцы работали лучше англичан и уж тем более французов и испанцев. Логика немецкого языка — это.

— Это логика народа, который большое внимание уделяет деталям, склонен к упорядоченности. У англосаксов тоже есть склонность к определенному порядку, но меньше внимания к деталям. Поэтому английский язык, который в своем древнем состоянии обладал такой же сложной грамматикой, как и немецкий, довольно быстро ее потерял — речь-то шла о более прагматичном подходе: завоевать колонии, завладеть ресурсами, индустриализация, развитие экономики, системы права. Активнее всего это шло у англосаксов, и язык должен был обслуживать эти тенденции. Он упростился для того, чтоб быть максимально утилитарным, именно поэтому он и стал универсальным языком. Глобальную экономику должен обслуживать глобальный язык. И английский язык заплатил за это большую цену: он становится все более примитивным.

— Немцы тоже время от времени пытаются что-то у себя упростить по мелочи, как мы теперь не пишем букву «ё». А французы, не произносящие последние четыре буквы (bordeaux — бордо), почему-то не избавляются от них.

— Когда в Германии кое-кто решил отказаться от буквы «эсцет» и заменить ее двойным S, это вызвало бурю возмущений. Ряд немецкоязычных изданий заявили, что ни при каких обстоятельствах не отрекутся от этой буквы. А французы взбунтовались, когда было предложено эти непроизносимые буквы убрать.

— Неужели машины жгли? Букв своих без боя не сдают, а мы так просто отреклись от «ё».

— Я тоже патриот буквы «ё», поскольку патриот всего, что делает язык многообразнее.

— Ваши телешоу шли четыре года кряду, что дальше?

— Последнее шоу было прошлым летом — китайский язык. Сейчас у нас творческая дискуссия, расширять ли линейку языков или выбрать другой формат. У меня, к слову сказать, еще есть программа на радио «Маяк», где я как раз говорю о сочетании истории менталитета и языка. Новые проекты? Во-первых, продвижение русского языка. Во-вторых, создание различных форматов, включая цифровые продукты, чтобы можно было использовать мобильные приложения в самых разных ситуациях и странах. Потому что механизм этой методики таков, что можно задействовать любую языковую пару. Можно по этой методике обучать англичан немецкому, аpaба учить китайскому и наоборот. Подход един. Важно эмоциональное восприятие языка новой среды, это половина успеха. Другая половина — это чисто математический подход: набор алгоритмов в каждом языке, который можно объяснить и можно освоить, довести до автоматизма. Это похоже на занятие музыкой, танцами, спортом, когда есть ряд базовых движений, которые должны выполняться автоматически. Вот в таком направлении мы думаем и стараемся развиваться.

— И все это своими силами?

— Да, лишь своими. В частной организации со штатом в 20 душ. А хотелось бы, чтоб и государство нам помогало. Ведь объективно оно в этом заинтересовано — сколько мы слышим золотые слова про то, что «человеческий капитал есть наше главное богатство».

— Дмитрий, самый сложный язык, который вы учили?

— Китайский. Там тоновая система. От тона зависит смысл слова. Уже не говорим про иероглифы. Я знаю какое-то количество, но даже для начального уровня их надо знать 2 тысячи. Это самое сложное средство общения, которое создало человечество.

— По наблюдениям, сами китайцы не очень-то склонны изучать языки, хотя им после родного любой должен даваться играючи.

— Когда они учат, то учат легко. Но это огромная цивилизация, их полтора миллиарда, и большая часть населения может позволить себе обходиться лишь своим родным.

— Одно непреложное правило от Петрова для начинающих?

— Регулярность важнее объема времени. Не допускайте больших перерывов — и будет вам ощущение несгораемого запаса!

Педагог и полиглот Дмитрий Петров: «Иностранный язык можно выучить в любом возрасте!»

Если вы говорите хотя бы на одном языке, пусть даже это родной русский, значит, вы имеете способность выучить любой другой язык.

Это утверждает Дмитрий Петров, который без труда может освоить любой иностранный язык. Петров — ведущий образовательного проекта «Полиглот» на канале «Культура». Всего за 16 занятий группа «с нуля» начинает свободно выражать свои мысли на чужом языке. В чём тут секрет?

В день по строчке

«АиФ»: — Дмитрий, сколько всего языков вы знаете?

Д.П.: — Есть несколько языков, с которыми я работаю: преподаю, перевожу. Английский, французский, итальянский, испанский, немецкий, чешский, греческий, хинди. Есть языки — их около пятидесяти — на которых могу читать. Но это не значит, что свободно ими владею. Есть языки, которые я использую для общения в стране пребывания, но не владею ими профессионально.

«АиФ»: — Может ли взрослый человек выучить иностранный? Или это доступно только детскому уму?

Д.П.: — Язык можно выучить в любом возрасте. Конечно, взрослому сложнее. В том числе из-за нехватки времени. Ведь дети, подростки, студенты основное время посвящают обучению, им легче. Для взрослых главный фактор — это мотивация. Желание найти новую работу, переехать, просто пообщаться, влюблённость и т. д. Не ограничивайте себя дилеммой: либо я говорю идеально, либо молчу. Говорить нужно в любом случае, даже если вы знаете всего несколько слов и умеете составлять элементарные фразы.

«АиФ»: — А с какого возраста можно учить языку детей?

Д.П.: — Можно начать в любом возрасте, но это не должно быть насилием, заставлять нельзя.

«АиФ»: — Есть методики, которые предлагают изучать несколько иностранных слов каждый день, чтобы наpaбатывать словарный запас. Это эффективно?

Д.П.: — Чтобы овладеть свободной речью, надо запоминать не отдельные слова, а словосочетания и предложения. Для развития памяти полезно учить стихи или песни. Если хотите овладеть языком на более продвинутом уровне, читайте. Можно каждый день по странице, по абзацу, да хоть по строчке, лишь бы регулярно. Каждый день уделять языку по 5-10 минут эффективнее, чем решить заниматься каждый день по два часа и не находить времени.

Не забуду никогда?

«АиФ»: — Все учили иностранный язык в школе. Но ведь если язык не использовать, он забывается…

Д.П.: — Ближайший аналог изучения языка — это освоение какого-либо вида спорта. Если вы научились плавать, то, даже не став олимпийским чемпионом, уже не утонете. Да, чтобы свободно владеть языком, надо постоянно тренироваться. Но важно создать несгораемый запас, и тогда окончательно язык не забудется никогда. При необходимости этот «файл» можно будет открыть и довести до состояния, когда вы сможете свободно общаться.

«АиФ»: — Многие жалуются: я всё понимаю, а сказать на иностранном ничего не могу. Как с этим справиться?

Д.П.: — Базовые структуры, отвечающие за связную речь, доведите до автоматизма. Чтобы, как в спорте, вы не задумывались, какое движение следует выполнить в данный момент. Если, наоборот, вы многого не понимаете, смотрите фильмы на языке, слушайте радио — чтобы привыкнуть к звучанию языка. Тогда он перестанет быть чужим, и будет легче воспринимать смысл чужой речи.

«АиФ»: — Почему международным языком стал именно английский?

Д.П.: — По двум причинам. Английский структурно на порядок легче, чем остальные европейские языки. Он в ходе истории потерял почти все окончания глаголов, существительных, он подчиняется математической логике. Вторая причина — экспансия англоязычного мира.

«АиФ»: — А как вы считаете, русский язык не потерял своих позиций? В последнее время есть тенденция к его упрощению. То буква «ё» пропадает, то ударения смещаются. Даже «парашют» предлагали писать с буквой «у»…

Д.П.: — Русский язык входит в десятку не только самых распространённых, но информационно богатых языков. А то, что он меняется, — это нормально. Но очень важно придерживаться золотой середины, норм, которые сохраняют язык как культурный ориентир. Например, буква «ё», по моему мнению, — это святое. Она абсолютно оправданна.

«АиФ»: — На ваших уроках на иностранном начинают говорить с первых минут. Как?

Д.П.: — Я использую принципы математики и психологии. Стараюсь создать комфортную атмосферу, чтобы ученики не боялись делать ошибки, а язык воспринимался бы на эмоциональном уровне. Важно научить из небольшого количества комбинаций строить множество предложений и конструкций.

В бытовой речи используется всего 300-400 слов, они охватывают 90% устной речи. Человек даже с посредственной памятью может выучить 300 слов за небольшой период времени.