Владимир малахов балет личная жизнь жена дети

Эксперт + психолог-консультант + коуч

8110

21 января 2020

Его совершенно заслуженно называют лучшим танцовщиком столетия, однако до этого почетного звания Владимир Малахов прошел длинный и нелегкий путь. Сейчас ему уже за пятьдесят лет, однако он держит себя в превосходной форме и великолепно выглядит на сцене.

Родился Владимир Малахов в украинском городе Кривой Рог в 1968 году. Он занимался балетом пpaктически с четырех лет и никогда не жалел об этом. В студию Дома культуры его привела мама – так она хотела воплотить свою детскую мечту. И Володя не подвел ее, ведь ему очень нравилось заниматься, потому что все уроки проходили в игровой форме.

А когда ему исполнилось десять лет, встал вопрос: что делать дальше. Педагог танцевальной студии сказала, что мальчика обязательно надо показать профессионалам, потому что у него талант, и он должен получить хорошее образование. Так Володя попал в Москву, в интернат Московского академического хореографического училища.

Вначале было очень трудно, потому что от маминой опеки пришлось перейти в самостоятельную жизнь: ухаживать за собой, учить уроки самому. Хорошо, хоть кормили в столовой. Но без родителей было все равно одиноко, и будущий танцовщик писал домой жалостливые письма, чтобы мама как можно быстрее приехала. Она приезжала, успокаивала, и он какое-то время мог заниматься спокойно. Так прошел год, а потом Володя привык и начал жить нормальной столичной жизнью. Также любовь к танцу помогала преодолевать сложности.

В 1986 году Малахов окончил училище и надо было думать, куда пойти работать. Как один из самых талантливых учеников он надеялся попасть в Большой театр, однако ему отказали, потому что не было московской прописки. До сих пор Владимир Анатольевич не знает, настоящая это была причина или просто отговорка. Однако он не в обиде, потому что неизвестно, что было бы, попади он в Большой.

Молодого танцовщика приняли на работу в театр «Московский классический балет», где очень скоро он начал танцевать первые партии. Причем у коллег даже не было зависти, что он их «подвинул» – настолько видно было его мастерство танцовщика.

Так прошло пять лет, а в 1991 году Малахов не вернулся с гастролей в США, потому что решил показать свое творчество за рубежом. Он тогда уже был уверен в себе, в своих возможностях. И иностранные импресарио сразу оценили артиста по достоинству: он заключил сразу несколько договоров с разными театрами. Как вспоминает сам Владимир Анатольевич, терять ему было абсолютно нечего, поэтому было совсем не страшно оставлять прежний уклад, привычный образ жизни и ставшую родной труппу.

Было нелегко: постоянные гастроли, перелеты, новые контpaкты. И когда Малахову предложили стать директором Берлинской государственной оперы, он сразу согласился. Это был еще один сложный и в то же время плодотворный период жизни Владимира. Он полностью реорганизовал театр, а потом ему пришлось руководить объединенной труппой Государственного балета Берлина, и это еще прибавило забот.

За долгих двенадцать лет службы на этой должности танцор и администратор внес огромный вклад в немецкий балет. Однако законы Германии были против него, и его просто уволили.

Сейчас Владимир Малахов, по его словам, – вольный художник. У него масса всяческих наград: среди них Гран-при, различные премии. Однако самое ценное звание – «лучший танцовщик столетия». Именно так назвал его Международный совет по танцу.

Время чтения: 9 мин

Знаменитый балетмейстер рассказал LifeGid и газете «Сегодня» о том, как решил заняться балетом, какой диеты придерживается, о своем переезде в США, руководстве Берлинской оперой, и о том, чем будет удивлять на гастролях в Украине

Что сегодня читают с этим материалом?

Синяя рука — что означает рассмешивший Киев арт-объект
Конфуций — 5 правил жизни и 20 главных цитат
Церковь — взгляд изнутри: «Автокефалия не дает автоматический путь в рай»

Владимир Малахов — Кривой Рог, побег из СССР и взятие Берлина

Родился: 07.01.1968  Кривой Рог (Украина)

Владимир с детства занимался танцами в криворожской балетной студии Дома культуры имени Артема. В 1986 году окончил Московское академическое хореографическое училище. Работал в Московском классическом балете. В 1991 году, будучи на гастролях в США, принял решение не возвращаться домой и подписал договоры с балетными компаниями мира.

В 2002 году стал директором балета и ведущим солистом балетной труппы Берлинской государственной оперы. С 2004 по 2014 год был интендантом (руководителем) объединенной труппы Государственного балета Берлина.  Международный совет по танцу признал Малахова лучшим танцовщиком столетия.

Гастроли в Украине

— Владимир, в этом году вам исполнилось 50 лет. Вы празднуете свой творческий юбилей и собираетесь проехать по Украине с гастролями. Расскажите, что увидят зрители?

Владимир Малахов: — К этому юбилею мы сделали небольшой тур по Украине. Будут спектакли: 22 ноября — Одесса, 24 — Киев, 26 — Львов, 28 — Днепр и 29 ноября — Харьков. На сцене будут звезды балета со всего мира. Труппа из Японии под руководством знаменитого хореографа Тору Шимазаки. Пара из Парижской оперы — Алессио Карбоне и Летиция Пужоль. Одна пара будет из Загреба (Хорватия) — Гилемо Гамейро Алвес и Ива Витич Гамейро. Еще — пара из Берлина, Яна Саленко и Дину Тамазлакару. И будут, конечно, артисты из Национальной оперы Украины — Елена Филипьева и Никита Сухоруков. И будет еще японская балерина Эми Харияма и я. С Эми мы будем показывать свое новое необычное видение миниатюры «Умирающий лебедь» на музыку Сен-Санса.

— Кстати, вы сами недавно вернулись из Японии. Ставили там балет?

Владимир Малахов: — Да, был по работе. Делал постановку «Лебединого озера».

— Как принимали вас? Японская публика отличается от европейской?

Владимир Малахов: — Принимали хорошо. Японская публика, конечно, совершенно другая. Японцы — они фанаты. Если они принадлежат какому-то своему клубу, к примеру, бейсбола, оперы или балета, то они только на это и ходят. И часто на спектаклях можно увидеть одни и те же лица.

— Международный совет по танцу признал вас лучшим танцовщиком столетия. Как вы к этому отнеслись?

Владимир Малахов: — Мне, конечно, очень приятно, что меня признали лучшим. Но я не знаю, как на это реагировать. Я не люблю о себе в таком ключе говорить. Это нужно у других людей спрашивать, которые меня видели на сцене, работали со мной, знают меня лично. А говорить о себе, что я такая большая мировая звезда, я не люблю. Считаю, что в первую очередь нужно быть нормальным человеком.

— Звезды балета, какие они? Страдают звездной болезнью, как другие артисты?

Владимир Малахов: — Все люди разные. Некоторые любят дистанцию держать, особенно с поклонниками. Некоторые подпускают, как я. Я вот, например, общаюсь со всеми своими людьми, фанатами, публикой. Тут все зависит от конкретного человека и его хаpaктера.

Я никогда не был эгоистичным человеком. Да, меня очень много в мире знают. Но после спектакля, если меня ждут фанаты, я никогда не пройду мимо. Всегда остановлюсь и 2−3 минуты уделю человеку.

Что читают с этим материалом сегодня?

Закулисье Голливуда — споры с Кэмероном и живой лев в офисе
Национальная опера в октябре — самая полная афиша от LifeGid
Все о ниндзя — кто такие, чем питались, почему исчезли и как вернулись

«Мне хотелось жаренной картошки, но она была только по праздникам»

— Вы родились в Кривом Роге и учились в Москве во времена СССР — это была довольно милитаристская страна, где многие хотели стать космонавтами или военными. Почему вы захотели заниматься балетом?

Владимир Малахов: — Это в первую очередь была несбывшаяся мечта моей мамы. Она занималась всеми видами искусств: художественной гимнастикой, бальными и народными танцами, игрой на фортепиано. А балет — это была ее несбывшаяся мечта. И она сказала, что первый ребенок, который родится у нее, будет танцовщиком. Это был я. У меня еще есть брат, он бывший футболист. Потом, когда он женился, он все это оставил и сосредоточился на семье.

— Вы охотно занимались в детстве балетом или вас нужно было заставлять?

Владимир Малахов: — Я не сопротивлялся. Мне нравилось. Конечно, поначалу, когда ты четырехлетний ребенок начинаешь в балетном кружке, ты весело прыгаешь зайчиками, белочками, медвежатами. А потом, когда мне стало 10 лет, педагог сказала, что меня нужно показать в профессиональном хореографическом училище, чтобы дать правильное образование.

Мама послала заявки в три школы — в Санкт-Петербург, Москву и в Киев. Ответы пришли быстро, и нужно было выбирать, куда поступать. Они сказали, что ребенок должен решить, куда хочет ехать. Я сказал, что Киев — это хорошо и близко. Но, все-таки, в то время Москва была столицей СССР, и я решил поехать учиться в Москву.

— Сложно было в физическом плане заниматься балетом, ведь это большая нагрузка?

Владимир Малахов: — Поначалу, конечно, было тяжело. Десятилетний ребенок, далеко от родителей, живет в интернате, должен привыкать делать все сам — что-то постирать, сделать уроки.

Рядом не было мамы, которая бы по головке погладила и успокоила, что-то подсказала, были только воспитатели. Посещать родителей можно было только два раза в год — на зимние каникулы на 2 недели и на летние — на 2 месяца.

Было тяжело: я писал письма, что мне снятся страшные сны, что я жду с нетерпением, когда снова вернусь домой. Еще писал, что мне нечего кушать, хотя кормили нас в принципе нормально. Естественно, после таких писем мама в ужасе сразу же приезжала с сумками продуктов. Ну, а мне просто хотелось увидеть своих родителей. Первый год там был очень тяжелый. Потом я привык, у меня появились друзья и стало полегче.

— Вас заставляли придерживаться определенной диеты?

Владимир Малахов: — Кормили хорошо. Каждый день была гречка или на завтpaк, или на обед, или на ужин. Я восемь лет ее ел, и на нее смотреть сейчас не могу! Мне хотелось жареной картошки, какое-нибудь пирожное. А все это давалось только на какие-то праздники.

— То есть калорийную пищу есть не запрещалось?

Владимир Малахов: — Нет. Но мальчикам было легче в этом плане. Такая еда в основном влияла на девочек, которые пухли, как булки (смеется). Ну и к тому же, если ты занимаешься хорошо и у тебя хороший педагог, все эти лишние калории сгорают, ты можешь есть, сколько хочешь. При большой нагрузке, когда я танцевал очень много, я мог есть все, что угодно. И ни одного грамма не прибавлял в весе. Но я, в принципе, за этим сильно и не следил, потому что никогда не был склонен к полноте. Сейчас, конечно, нужно следить за тем, что ем. Потому что физическая нагрузка уменьшилась, а держать себя в форме, быть красивым и худым хочется.

— Правда ли, что изначально вас не взяли в Большой театр, потому что у вас не было московской прописки?

Владимир Малахов: — Да, правда. Ну это странная история. У меня действительно не было московской прописки. Но другая труппа, Московский классический балет, мне ее сделала, и никаких проблем с этим не было Я не знаю, почему мне так ответили в Большом. Может быть, они не хотели, чтобы я у них танцевал.

Но это уже давно в прошлом. Думаю, даже хорошо, что меня тогда не взяли, потому что в итоге на другом пути, которым я пошел, я смог больше раскрыться и как танцовщик, и как человек.

Тем более меня взяли в классический балет сразу на ведущее положение. Я не стоял в кордeбaлете и не шел от деми-солиста на солиста, как многие.

— Коллеги не злились, что вас взяли сразу на ведущее положение?

Владимир Малахов: — Не особо. А вот когда я уехал на Запад, была зависть. Но даже там, после того, как люди видели результат, они подходили и извинялись.

Конечно, им тяжело было это пережить, потому что они проходят долгий путь от кордeбaлета, деми-солиста и, наконец, становятся ведущими. А тут приходит какой-то Малахов, который перекрывает им кислород. Конечно, у каждого человека есть свое самолюбие, и им было неприятно, что пришла приглашенная звезда, которая встала впереди. Но я все доказывал танцем. И потом люди подходили и говорили: «Извини, мы были не правы».

Не пропустите

Звезда балета Бруклин Мак: «В Украине — чудесные еда, земля и женщины!»
Прима-балерина Наталья Мацак: «Сегодня не балет, а спортсмены на сцене»
Быть балериной — пять уроков красоты от примы Екатерины Кухар

«Нужно иметь много разных вариантов. План „А“, „Б“,… до конца алфавита много букв»

— В 1991 году вы отправились на гастроли в США и остались там жить. Как приняли такое решение? Не страшно было остаться в незнакомой стране?

Владимир Малахов: — Я решил все начать с нуля. Страшно не было: что мне было терять? Иногда нужно идти на риск. Вернуться всегда можно. А почему бы не попробовать?

Но при этом было тяжело, конечно, вначале: без знания языка, с русским паспортом. Я когда учился в Москве, там и получил паспорт.

Помогла только сила воли. Я часто себе задавал вопрос: «Что нужно сделать, чтобы???». Нужно иметь много разных вариантов действий, и какой-то из них в итоге сработает так, как ты задумал. Если вариант «А» не сработает, то сработает вариант «Б». Ну, а если нет, до конца алфавита еще много букв.

Я себе сказал, что хочу посмотреть мир и хочу работать в самых лучших труппах. И я все это осуществил.

— Как в итоге вы перебрались жить и работать в Берлин?

Владимир Малахов: — Я долго работал в США, Вене, Штутгарте, в Канаде. Одно время я работал в четырех труппах! Конечно, это было сложно. Постоянные перелеты. И когда в 2002 году мне предложили взять Берлин, стать директором берлинской Штаатсоперы, я согласился. Но это не значит, что я пришел на все готовенькое. Тут тоже приходилось начинать с нуля. Нужно было поднимать труппу, делать репертуар.

Тем более когда я пришел директором берлинской Штаатсоперы, а в 2004-м они соединили три труппы, и я стал интендантом Государственного берлинского балета. Все опять пришлось делать с нуля. Нужно было обратно привлекать публику, делать репертуар, искать танцовщиков. Было очень тяжело.

Поначалу я приходил в театр, а театр был полупостой. И когда артисты танцевали, оркестр играл, а в зале мало народу — мне прям больно становилось! Я делал программу «Малахов и друзья», приглашал звезд, делал новые экспериментальные балеты. Потому что для каждого театра нужно было сделать свой репертуар.

В одном из театров не было классического балета. Сцена там маленькая, у нее там был модерн и контемпорари данс. Все большие балеты были или в Штаатсопере или в Дойчеопере. После того как Штаатсопера закрылась на ремонт, мне пришлось все эти большие, кассовые балеты перенести в Дойчеоперу. А в театр, куда переехала Штаатсопера, нужно было делать другой репертуар. Короче, было много своих сложностей.

Но, с другой стороны, я очень многому научился. И последние 5 лет мы были на высоте — собирали полные залы, возродили большой интерес к балету. Можно было вывезти труппу на гастроли. Я привозил их в Японию два раза, мы были в Китае, много еще где.

— Много в балете украинских танцовщиков?

Владимир Малахов: — Балетный мир — он маленький. Конечно, украинские танцовщики работают. Вот у меня в труппе и мальчики, и дeвoчки есть из Украины. Та же Яна Саленко, киевская танцовщица, которая теперь прима-балерина Берлинской оперы.

Я был на гастролях с киевским театром в Греции, танцевал с ними «Лебединое озеро» и, кажется, «Щелкунчик». Там была молодая Яна Саленко. Потом она приехала в Вену на международный конкурс. Познакомилась с артистом, который у меня работал, Марианом Вальтером, и они влюбились. Он приезжал к ней в Киев, она приезжала к нему в Берлин. Ну как разрушать пару? Я ее взял. А потом сделал ее ведущей балериной. И теперь ее можно будет увидеть на наших гастролях в Украине.

Ну, а как там сейчас в Берлинском балете, я не знаю. Я не работаю там уже 4 года. И не особо интересуюсь, потому что все, что я там сделал, новые руководители разрушили.

Мария Максакова: «Надеюсь, страшную карму бабушки я уже прошла»
Балет «Юлий Цезарь» — интриги, opгии и боевые танцы в Опере
Балет «За двумя зайцами» — 7 фактов о невероятной премьере

«Если бы меня не уволили, пришлось бы платить зарплату до пенсии»

— А что произошло? Вы просто ушли или решили работать в другом театре?

Владимир Малахов: — Нет, меня попросили уйти. Все-таки я 12 лет занимал эту должность. Сначала мне сказали, что я слишком долго тут сижу. Хотя я знаю других директоров, которые по 20—30 лет сидят на этой должности. Но потом я выяснил факт, что в Германии есть такое правило: после 14 лет тебя не могут уволить. То есть как директора они могли бы меня уволить, но я же был еще и танцовщиком.

Конечно, они бы с удовольствием меня оставили, но была одна проблема. Если бы они мне дали контpaкт еще на 4 года, я бы перешел эту планку как танцовщик, был бы «неувольняемый» и занимал бы тогда место до 65 лет. А они платили бы мне зарплату, пока я не уйду на пенсию. Я думаю, что это одна из причин была.

— Тяжело было уходить?

Владимир Малахов: — Ну все, что ни делается, делается к лучшему! Не хотите меня — кто-то другой захочет. Хотя, конечно, оставлять своих «детей» было тяжело.

Читайте LifeGid в Telegram. Только самое интересное

Рецепт дня — торт Павлова
Шампанское — как выбрать лучшее и при чем тут персонажи из Библии
Монсеррат Кабалье: «Выходку газеты „Сегодня“ помню до сих пор!»

Post Views: 1 534

— Пожалуй, нет. Не знаю, как бы у меня сложилась судьба, если бы я попал в Большой. Двести пятьдесят человек в труппе, много звезд, там нужно, чтобы или тебя кто-то продвигал, или уметь самому толкаться. Ни тех, ни других способностей у меня не было. Я остался высокого мнения о Григоровиче как о художественном руководителе. При нем была сильная труппа. Тогда Мариинка сильно отставала от Большого и по сценическим идеям, и по составу ведущих танцоров. Сейчас ситуация скорее обратная. Я не знаю пока творческих планов нового художественного руководителя балета Большого театра А. Ратманского, но у него великолепные исполнители — Филин, Уваров, Грачева, Степаненко. Кстати, с Ратманским мы не только вместе учились, но и жили в одной комнате в интернате балетного училища.

— По русской публике, все же особенно сердечно, эмоционально сопереживающей артисту на сцене, не тоскуете?

— Я люблю нашу публику всем сердцем. И в Европе у меня уже сложилась определенная аудитория русскоязычных зрителей. Что же касается эмоциональности восприятия, то я не хочу никого обидеть, но японцы переплюнули, по-моему, всех остальных, вместе взятых. Они живут так насыщенно — по принципу «Каждый день как последний». На балетные спектакли японцы скупают билеты задолго до представления. А после спектакля не то что единицы поклонников преследуют тебя — нет, сотни остаются в зале. Они хотят общения, приносят с собой крохотные сверточки с милыми мелочами, которые подсовывают артисту. Зная, какие бешеные цены там на балет и что многим из них пришлось ночью стоять в очереди в билетную кассу, я очень охотно общаюсь с ними после спектакля.

— СОВРЕМЕННАЯ немецкая балетная школа весьма далека от классического балета. Но в то же время она сформирована «под западного зрителя». Интересен ли ему вообще сегодня академический балет?

— Мне кажется, что зрителю всегда нужен сюжет, а для этого идеально подходит классический балет с его узнаваемыми мелодиями и персонажами. В балете трудно обмануть зрителя, ошибки слишком очевидны, чего не скажешь о современных танцах: там погрешности известны только хореографу.

С другой стороны, я считаю, чтобы удержать артистов в труппе, нужно ставить и классику, и модерн. «Словарь» балета ведь очень ограничен, поэтому нужны большая фантазия хореографа, интуиция, чтобы сделать классический балет доступным и одновременно захватывающим для зрителя действием.

— Насколько высока планка, которую вы ставите в своей работе?

— Вы удивитесь, но для меня лучший образец хореографии… Мария Каллас. Единственная дива — была и будет, чистота ее голоса — моя планка чистоты в балете, которой я хочу добиться.

– Кто такой – ваш Чайковский?

– Потрясающую хореографию Эйфмана я воплощаю через свое тело. Танцую, слушаю музыку Чайковского – и получается Чайковский в исполнении Владимира Малахова. Жизнь композитора была очень несчастна, и это чувствуется и в его музыке, где трагизм соседствует с драматизмом. Лучшей музыки в мире нет, хотя лучшим композитором многие все же признают Бетховена. И лучшего балета, чем «Щелкунчик» – нет.

– Но вы все же танцуете не только Чайковского…

– Конечно. Хотя у меня в Берлине идут и «Лебединое озеро», и «Щелкунчик», но есть и старая хореография – «Маркитантка», «Бабочка», «Пахита», вот и «Сильфиду» поставили – наша последняя премьера. Есть и «Золушка» Прокофьева, и «Жизель» Адана, но в то же время и неоклассика, и Джордж Баланчин, и модерн тоже. Смена репертуара очень важна и для смены самой атмосферы, и для работы мышц на надлежащем уровне. А еще у нас идет страшно длинный балет «Кольцо Нибелунгов» Бежара.