Елена люкшинова актриса личная жизнь

© Елена Люкшинова — устроительница балов-ассамблей, что проходят дважды в год в Гостином дворе и на которых встречается весь цвет столицы. Однако же своего мужа, главу фирмы InterMart Гертта Лютера, она встретила совсем не под звуки вальса.©Анна Бабяшкина: Как вы, в тот момент актриса и модель, оказались за столом переговоров с главой немецкой фирмы, занимающейся нефтепродуктами и энергоресурсами?

Елена Люкшинова: История довольно интересная. Я училась в Америке и собиралась там замуж. Мы уже были помолвлены с Томом. Его родители приезжали в Москву знакомиться с моими родственниками. Мы здесь стреляли из оружия, фотографировались рядом с МиГами, катались на танках.

А.Б.: На чем, простите?

Е.Л.: На настоящих танках, на полигоне. Была такая возможность. Да, так вот — уже был назначен день свадьбы, и я на месяц приехала в Москву по своим делам. А прожив здесь месяц, поняла, что мне не стоит оставаться в Америке. Москва бурлила! Я стала думать, чем мне здесь заняться, потому что кино в то время у нас не особенно снимали. Однажды мама попросила меня помочь с переводом на переговорах с немецкими бизнесменами. Они говорили по-английски, я владела языком очень хорошо, ведь я прожила в США три года. За столом переговоров сидели четыре бизнесмена. И вот один из них стал моим мужем.

А.Б.: И как же именно господин Лютер увел чужую невесту?

Е.Л.: Вначале были деловые отношения. Он мне предложил поработать в российском представительстве своей фирмы. Для меня это было очень необычное предложение, ведь я актриса по образованию, окончила ГИТИС и актерский факультет в Лос-Анджелесском университете. А здесь нефть, нефтепродукты!

А.Б.: А он-то сам как объяснил свое поведение? Ведь и правда экзотическое сочетание — актриса и нефть…

Е.Л.: Пообщавшись со мной, он понял, что я ответственный организатор, и предложил попробовать свои силы. А я ведь как раз искала работу в Москве!

А.Б.: Кстати, на каком языке Гертт делал вам предложение?

Е.Л.: На английском. Он и сейчас не говорит по-русски, я в то время не говорила по-немецки, так что общались мы на английском. Предложение он мне сделал в Гамбурге, где я была в комaндировке, на площади Плантум унд Блюмен. Там по вечерам бьют красиво освещенные фонтаны и звучит музыка. Мы стояли, смотрели на эти фонтаны, и он предложил мне выйти за него замуж. Я согласилась. Гертт очень добрый и открытый человек. Он не похож на растиражированный образ немца. Мои друзья говорят: он у тебя не немец! Я отвечаю: это потому, что он в России до нашего знакомства десять лет бизнесом занимался. Он прошел все эти обсуждения сделок в банях и подписание контpaктов на охоте. Так что, наверное, переродился.

А.Б.: Свадьбу отмечали в России или в Германии?

Е.Л.: В Германии. У нас в то время было очень много работы, поэтому большого шоу мы не устраивали, а ограничились узким кругом самых близких людей. Я тогда работала главой российского представительства фирмы.

А.Б.: Как к вам отнеслись родственники мужа?

Е.Л.: Родители у Гертта уже умерли, к сожалению. А трое братьев восприняли его второй бpaк неоднозначно. От первого у него двое взрослых детей. Братья говорили Гертту: этим русским женщинам ничего не нужно, кроме денег. Так что между нами и братьями мужа пpaктически нет отношений. Мы дружим только с младшим братом и его семьей.

А.Б.: Сколько сейчас вашей дочке?

Е.Л.: В августе Лизе будет семь лет, пойдет в школу.

А.Б.: Рассказывают ужасные истории: что вы послали дeвoчку в школу моделей, когда ей было всего три года…

©Е.Л.: Ей самой очень хотелось! Она просила меня, я и отвела ее на курсы. Она так возвышенно и серьезно к этой учебе отнеслась! Потом ей это надоело, и я легко согласилась: не хочешь — не надо. Потом ей опять захотелось.

А.Б.: Дочь понимает по-немецки?

Е.Л.: Понимает, говорит чуть хуже. Конечно, русский она знает глубже. Хотя когда она с папой едет кататься на лыжах в Австрию, они чудесно общаются друг с другом. Бывает, летим всей семьей в самолете, мы с мужем разговариваем по-немецки. Моя мама этот язык не знает. Периодически она меня спрашивает: о чем вы говорите? Я ей кратко перевожу. Лиза вступает в разговор: «Мама тебе не все рассказала, бабушка!» И выкладывает те подробности, которые я опустила в пересказе.

А.Б.: Как вы делите время между двумя странами?

Е.Л.: Раньше мы проводили здесь и там одинаковое количество времени. Сейчас у мужа меньше бизнеса в России, и он летает сюда гораздо реже. А у меня нет времени очень часто летать в Гамбург: я занята подготовкой балов. Мы всегда вместе проводим январь — катаемся на лыжах. На июль и август уезжаем в Германию. В декабре, на Рождество, и на майские праздники мы тоже в Германии. Гертт прилетает на выходные или просто так — дней на пять. В последний раз, когда он находился здесь, в столичной светской жизни был очень бурный период. И мы пять дней подряд каждый вечер выходили в свет. «Да, — сказал он перед отъездом, — вот это жизнь! Я понимаю, почему ты отсюда уезжать не хочешь». Там, в Германии, меня ожидает спортзал и спокойное ведение домашнего хозяйства. Здесь же я постоянно в центре событий! Голова постоянно занята, отдохнуть удается только, пожалуй, на горных лыжах. Когда катишься с горы, думаешь только о том, куда повернуть, и ветер в голове! Еще мне понравилось прыгать с парашютом — я пробовала в Америке. Ощущение парения такое потрясающее, что я даже забыла дернуть за кольцо, открывающее парашют. Очнулась от восторга, только когда инструктор уже начал стучать меня по голове: мол, еще чуть-чуть — и разобьемся.

Читайте также:  Актриса бapaнова лариса личная жизнь

А.Б.: В России не прыгаете?

Е.Л.: Если честно, боюсь, что-нибудь не раскроется, не доверяю пока.

А.Б.: Но рожали вы в России — значит, нашлись здесь люди, которым можно доверить свою жизнь и жизнь ребенка?

©Е.Л.: Я долго думала, где рожать: там или здесь, и остановилась на нашем ЦКБ. Ход мысли был такой: если что-то пойдет не так, я начну кричать, просить о помощи. В Германии мне придется сначала переводить свои крики на немецкий, чтобы акушерки меня поняли. Смогу ли я сформулировать по-немецки в такой ситуации, что мне нужно? Не стала врать себе и родила на родине. Я хочу еще двоих детей. Еще одну дeвoчку, потом можно и мальчика. Муж, конечно, хочет второго мальчика, а третьей — дeвoчку. Но ведь мужчины все такие: хотят мальчиков, а любят больше девочек.

А.Б.: У дочки фамилия отца?

Е.Л.: У нее двойная фамилия — Люкшинова-Лютер. И два паспорта: немецкий и российский. Люкшиновы — достаточно известная фамилия в мире спорта. У меня дед был известный футболист, тренер, более сорока лет заведовал кафедрой футбола и хоккея в Институте физкультуры. И мы свою фамилию стараемся сохранить. В нашем роду почему-то рождаются одни дeвoчки, и, чтобы фамилия не вымерла, женщины сохраняют девичью фамилию. Моя мама, известная волейболистка Татьяна Люкшинова, выходя замуж за моего папу, актера БДТ Юрия Демича, не взяла его фамилию. Я тоже последовала ее примеру.

А.Б.: Гертт ни слова не знает по-русски?

Е.Л.: Некоторые слова он знает. Помню, как он выучил первое русское слово. Ехал на такси из аэропорта и пытался объяснить водителю на языке международного общения — на английском, что ему нужен pineapple. Водитель его не понимает. Гертт уже ему и так пытался ананас изобразить, и эдак, описывал его — нет взаимопонимания! И вот уже вконец расстроенный Герт бормочет про себя по-немецки: «Похоже, остaнycь я без ананаса!» А по-немецки «ананас» так и будет «ананас». И водитель вдруг его понял: «Ананас, что ли?» Герт приезжает домой такой довольный: я знаю русское слово — «ананас». Я же занималась немецким три месяца по шесть часов в день. Хорошо овладеть языком мне не удалось, потому что мы оба знаем английский и, начиная говорить по-немецки, каждый раз незаметно перескакивали на знакомый обоим английский. Лиза тоже в результате освоила английский.

А.Б.: Она не путается в таком количестве языков?

Е.Л.: Пока нет. Посмотрим, что начнется в сентябре, когда она пойдет в школу с французским языком!

А.Б.: Есть ли разница в воспитании детей у нас и у немцев?

©Е.Л.: У них все должно быть по правилам. Если ребенок сел завтpaкать, то он должен только завтpaкать и никуда не выходить из-за стола. А если ребенок параллельно просит почитать ему сказку или пытается встать из-за стола, недоев свою порцию, это надо пресекать. Еще такая деталь: наша бабушка чему учит внука, отпуская его во двор с полным карманом конфет? «Угости Петю конфетой, угости Машу», — говорит российская бабушка. В Германии это не принято. Немецкая бабушка говорит своему внучку: твое — это твое, ешь сам, а другому ребенку его родители печенье купят. И не дай боже, если твой ребенок подошел к кому-то на детской площадке и попросил у другого печенье! Первое время нас это очень шокировало. Лиза, приезжая в Германию, даже терялась: она такая вся «душа нараспашку», а тут другие правила и на ее поведение смотрят косо.

А.Б.: Вы с мужем советуетесь по рабочим вопросам?

Е.Л.: Да, особенно сейчас, когда наш новый бал вписан в программу «Дней Германии в России». Во время «рабочих» разговоров дело даже доходит до споров. Собственно, только обсуждая бизнес, мы и можем поссориться — я считаю, что надо сделать так, а он другого мнения. Иной раз он хлопнет дверью и уйдет! Потом возвращается — вот и помирились. Вообще, мы редко ссоримся и ненадолго. Не бывает такого, чтобы мы дулись друг на друга целых два дня, например. Наверное, если бы мы жили вместе, могли бы себе такое позволить. А тут понимаешь, что каждый час дорог, поэтому надо быстренько помириться, пока не настала пора ехать в аэропорт.

А.Б.: Первый бал, Рождественский в 2002 году, было, наверное, организовать сложнее всего?

Е.Л.: Конечно! Очень помогла мама — и с людьми, и со знакомствами, спонсорами. У нас тогда ничего не было. Это сейчас наш бал — модный! Осенью будет уже пятый!

А.Б.: Публика на ваших балах такая разная — и министры, и певцы, и бизнесмены… Как всем угодить?

Е.Л.: Мы и не настаиваем, что должны нравиться всем. Вполне возможно, 10-15% гостей остаются чем-то недовольны. Сначала мы старались учитывать все пожелания, а потом решили: надо делать так, как сами чувствуем. Потому что желания этих 10% не всегда совпадают с желаниями большинства. Помню, кто-то из гостей сказал: «Вот вы помогаете детям из детдомов, а вы докажите, что это реальные дети, — приведите их на бал, дайте на них посмотреть». Мы пошли навстречу. Попросили детей разучить пасхальную песню. Дети с удовольствием приехали в Москву, спели песню, получили подарки… Нас потом многие недоуменно спрашивали: «Зачем вы это сделали? Мы после этого не могли есть». Так что теперь мы выслушиваем всех, но принимаем только те предложения, которые совпадают с нашим собственным ощущением того, как должен выглядеть благотворительный бал. В конце концов, ведь мы же чуть ли не круглыми сутками думаем о том, как сделать бал лучше и ближе к исконно русским традициям.

Читайте также:  Татьяна надеждина актриса личная жизнь муж

Анастасия САЛОМЕЕВАФото из архива

В 2002 ГО­ДУ В МОСК­ВЕ СО­СТО­ЯЛ­СЯ ПЕР­ВЫЙ БАЛ, ОР­ГА­НИ­ЗО­ВАН­НЫЙ БЛА­ГО­ТВО­РИ­ТЕЛЬ­НЫМ ФОН­ДОМ «БА­ЛЫ-АС­САМ­Б­ЛЕИ ТРЕ­ТЬ­Е­ГО ТЫ­СЯ­ЧЕ­ЛЕ­ТИЯ». ВЫ­РУ­ЧЕН­НЫЕ ОТ НЕ­ГО СРЕД­СТ­ВА БЫ­ЛИ НА­ПРАВ­ЛЕ­НЫ НА БЛА­ГО­ТВО­РИ­ТЕЛЬ­НЫЕ ПРО­ЕК­ТЫ И АД­РЕС­НУЮ ПО­МОЩЬ НУЖ­ДА­Ю­ЩИМ­СЯ. С ТЕХ ПОР ЭТО СО­БЫ­ТИЕ (А ВСЕ­ГО ЗА ЧЕ­ТЫ­РЕ ГО­ДА БЫ­ЛО ПРО­ВЕ­ДЕ­НО ВО­СЕМЬ ТА­КИХ БА­ЛОВ) СТА­ЛО ОД­НИМ ИЗ ЦЕН­Т­РАЛЬ­НЫХ В СВЕТ­СКОЙ ЖИЗ­НИ СТО­ЛИ­ЦЫ, МЕ­С­ТОМ ВСТРЕ­ЧИ РОС­СИЙ­СКО­ГО ИС­ТЕБ­ЛИШ­МЕН­ТА. ОБ ЭТОМ СО­БЫ­ТИИ РАС­СКА­ЗЫ­ВА­ЕТ ЕГО ИНИ­ЦИ­А­ТОР И ГЛАВ­НЫЙ ОР­ГА­НИ­ЗА­ТОР, ПРЕ­ЗИ­ДЕНТ ФОН­ДА «БА­ЛЫ-АС­САМ­Б­ЛЕИ ТРЕ­ТЬ­Е­ГО ТЫ­СЯ­ЧЕ­ЛЕ­ТИЯ» ЕЛЕ­НА ЛЮК­ШИ­НО­ВА.

ЕЛЕНА ЮРЬЕВНА, ПО ОБРАЗОВАНИЮ ВЫ АКТРИСА. УЧИЛИСЬ АКТЕРСКОМУ МАСТЕРСТВУ СНАЧАЛА В ГИТИСЕ, ЗАТЕМ В США В УНИВЕРСИТЕТЕ UCLA, СНИМАЛИСЬ В КИНО. НО ПОТОМ ЗАНЯЛИСЬ БИЗНЕСОМ, А ЧЕРЕЗ НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ СОЗДАЛИ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ ФОНД. НЕ ЖАЛЕЕТЕ, ЧТО ОТКАЗАЛИСЬ ОТ ТВОРЧЕСТВА?

– Нет, совсем не жалею. Когда я училась здесь, мне все было очень интересно, я снималась – и мне это нравилось. А потом я уехала в США, училась там и тоже снималась в кино – и увидела, как по-настоящему должен идти процесс кинопроизводства. После трехлетнего пребывания в Америке я на несколько недель приехала в Россию и поняла, что назад не вернусь. Тут бурлила жизнь, столько всего происходило, столько открылось возможностей! Но снова заниматься здесь актерской профессией я не смогла. Снялась в нескольких фильмах и осознала, что на этих съемках слишком много времени уходит в никуда. Сидишь по три часа и ждешь, когда тебе поставят свет, положат грим, когда все пообедают и так далее… То, что в США делается за одну смену, в России может занять несколько дней. А я своим глупым сидением теряю драгоценное время. Нет, это не для меня (смеется)! А возможности для личного творчества – всегда есть. Надо просто уметь их находить.

В ВАШЕМ ОФИСЕ СРЕДИ СОТРУДНИКОВ ФОНДА Я НЕ ЗАМЕТИЛА НИ ОДНОГО МУЖЧИНЫ. БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТЬ – ЖЕНСКОЕ ДЕЛО?

– Сама благотворительность, конечно, нет. А вот работа в благотворительной организации, я думаю, больше подходит представительницам слабого пола.

ДЕНЕЖНЫЕ ГРАНТЫ, КОТОРЫЕ ВРУЧАЮТСЯ НА ВАШЕМ БАЛУ ВЕТЕРАНАМ СПОРТА И ЗАСЛУЖЕННЫМ ДЕЯТЕЛЯМ КУЛЬТУРЫ, – ЭТО ДАНЬ СВОИМ КОРНЯМ?

– Наша премия, от которой вручаются гранты, носит имя моего отца Юрия Демича. Он ушел из жизни очень молодым, в 42 года. И мы хотели посвятить это благородное дело его памяти. Папа был очень отзывчивым и добрым человеком, всегда помогал людям, готов был отдать нуждающимся последнее. И меня родители так воспитали. Со спортом нас тоже многое связывает. Моя мама – профессиональная спортсменка, тренер, играла в сборной СССР по волейболу, а дед – известный футболист.

ПОХОЖЕ, ВЫ НАСТОЯЩАЯ ПАТРИОТКА: МОГЛИ БЫ ЖИТЬ В США, НО ВЕРНУЛИСЬ В РОССИЮ, ЗДЕСЬ ВЫШЛИ ЗАМУЖ ЗА НЕМЕЦКОГО ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯ ГЕРТА ЛЮТТЕРА, НО В ГЕРМАНИЮ НА ПОСТОЯННОЕ ЖИТЕЛЬСТВО НЕ ПЕРЕЕЗЖАЕТЕ, ПРОДОЛЖАЯ РАБОТАТЬ НА РОДИНЕ…

– Да, патриотка. И России, и родного Питера. Я обожаю этот город. Но после Москвы жизнь в Санкт-Петербурге кажется слишком спокойной и медленной. Для меня ритм московской жизни – самый привычный. Тут, чтобы чего-то добиться, надо жить 24 часа в сутки и все успевать. Я – мотор! И очень непоседливая. Наверное, потому, что по астрологическому году я – Петух, а по знаку зодиака – Козерог. Но что тут поделаешь (смеется)!

В ГЕРМАНИИ ВАМ ТОЖЕ СКУЧНО?

– Еще как! Максимум могу там пробыть две недели. Там очень размеренная жизнь. А здесь все время что-то происходит, ты постоянно в гуще событий. В Германии очень хорошо отдыхать.

А КАК СУПРУГ ОТНОСИТСЯ К ВАШЕЙ РАБОТЕ?

– Уже нормально. Сначала был ужас какой-то (смеется). Теперь он понял, что бесполезно меня куда-либо переманивать и говорить о чем-либо другом, кроме фонда. Он у меня очень спокойный, не то, что я. Мы друг друга уравновешиваем. Герт – типичный немец. Правда, есть в нем одна черта, совершенно не хаpaктерная для немцев. Нашему фонду в принципе достаточно благотворительных денег, тех, которые идут на поддержку наших подопечных. А вот спонсорских средств, необходимых для организации работы фонда: аренду офиса, зарплаты сотрудников, – бывает, что и не хватает. И Герт мне здесь очень помогает: и офис оплачивает, и деньги на зарплату порой переводит, хотя немцам такое не свойственно, они очень бережливые.

У ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ВАШЕГО ФОНДА ДВЕ СТОРОНЫ: ПРАЗДНИЧНАЯ – БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫЙ БАЛ И БУДНИЧНАЯ – НЕПОСРЕДСТВЕННАЯ РАБОТА С ТЕМИ, КОМУ НУЖНА ВАША ПОМОЩЬ. РАССКАЖИТЕ ОБ ЭТОМ ПОДРОБНЕЕ.

– Бал у нас пока один в году, а остальное время мы посвящаем адресной помощи нуждающимся. Так, фонд ежемecячно выплачивает пенсии ветеранам спорта и заслуженным деятелям культуры, которым необходима материальная поддержка. Среди них – и те, кого мы награждали благотворительными грантами на балах, и те, кто по разным причинам не мог быть на нашем мероприятии. Также мы ежемecячно платим стипендии и оказываем другую помощь музыкально одаренным детям из фондов Мстислава Ростроповича и Галины Вишневской. Их у нас немного – 12 человек, но, как часто бывает, родители талантливых детей – люди несостоятельные. На нашем попечении находятся два детских дома. Дом ребенка при Можайской женской исправительной колонии, в котором живут малыши до 3–4 лет. И муниципально-православный детский дом в Ногинске. В нем живут дети постарше – от 8 до 15 лет. Кроме того, уже два года подряд мы проводим акцию, посвященную ветеранам Великой Отечественной войны. Устраиваем для них праздник в Таманской дивизии, на котором вручаются денежные гранты, подарки, устраивается концерт и праздничный обед. На этот праздник также приглашаются наши жертвователи и VIP-гости, для них организуется экскурсия по дивизии, включающая в себя вождение танков, стрельбу из гранатометов, пулеметов, автоматов. У нас много разовых проектов. Это и помощь детям, имеющим oнкoлoгические заболевания, и оплата дорогостоящих операций для неимущих детей, и помощь храмам. Так, по просьбе Владислава Третьяка мы купили автобус для глухих детей из Саратова, а по просьбе Людмилы Нарусовой и министра здравоохранения Тувы приобрели слуховые аппараты для больных детей из этой республики. Мы стараемся никому не отказывать в помощи, если видим, что она действительно нужна.Читайте также:  Актриса юлия галкина фото личная жизнь

А КАК ВЫ ОПРЕДЕЛЯЕТЕ, ЧТО ЭТА ПОМОЩЬ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО НУЖНА?

– Проверяем. Иногда сами ездим туда, откуда приходит просьба.

КОГДА В 2002 ГОДУ ВЫ ПРОВОДИЛИ СВОЙ ПЕРВЫЙ БАЛ, НЕ БЫЛО ОПАСЕНИЯ, ЧТО НАША НЕ ПРИВЫКШАЯ К ТАКИМ МЕРОПРИЯТИЯМ ПУБЛИКА ПРОСТО НЕ БУДЕТ ТАНЦЕВАТЬ?

– Мы этого боялись. Поэтому на первом балу перед танцами по 15 минут обучали гостей танцевать танго, румбу и другие танцы. И в программе было меньше танцев для гостей, а больше – показательных выступлений профессионалов. Но эти опасения не оправдались. После первого бала гости подходили и говорили: «Ну что ж так мало танцев! Мы сами танцевать хотим!» И я поняла, что с этой проблемой мы справились. Затем мы звали на балы танцоров из Большого театра, чтобы они приглашали дам. А потом я увидела, что и они не нужны – публика сама поднимается и идет на танцевальную площадку.

А МУЗЫКАЛЬНУЮ ПРОГРАММУ КТО СОСТАВЛЯЕТ?

– Мы сами. Сами общаемся и с артистами. Приглашаем тех, кто готов выступить безвозмездно либо за небольшое вознаграждение. Ведь наш бал – благотворительный, и если я заплачу огромный гонорар артисту, то у меня не останется средств на денежные гранты, стипендии и другие программы фонда. У нас безвозмездно пели Лев Лещенко, Николай Басков, Иосиф Кобзон, Тамара Гвердцители, Лариса Долина. И это приятно.

НА ВАШИХ БАЛАХ ОЧЕНЬ СТРОГИЙ ДРЕСС-КОД: ДЛЯ ДАМ ОБЯЗАТЕЛЬНЫ ДЛИННЫЕ ВЕЧЕРНИЕ ПЛАТЬЯ, ДЛЯ МУЖЧИН – СМОКИНГИ. ВСЕ ЛИ ГОСТИ ЕМУ СЛЕДУЮТ?

– К сожалению, нет. Но мы следим за тем, чтобы гости были одеты в соответствии с форматом мероприятия. Правда, есть и исключения. Некоторые VIP-гости иногда звонят и просят сделать для них исключение – ну не носят люди смокинги, не привыкли к этому еще.

И ВЫ РАЗРЕШАЕТЕ?

– А что делать? Рекомендуем хотя бы надеть черный костюм, белую рубашку и черный или однотонный строгий галстук. К тому же мы знаем, что, побывав у нас несколько раз и увидев, как нарядно одеты другие гости, человек в конце концов купит себе смокинг и в следующий раз придет уже в нем. У нас много таких случаев. Единственное, в чем мы не пускаем на бал, так это в джинсах и коротких юбках. Дамам нельзя надевать и брючные костюмы (здесь, правда, мы сделали одно исключение – для Ирины Родниной, она принципиально не носит платья).

НАЗВАНИЕ ВАШЕГО ФОНДА ОТСЫЛАЕТ К РОССИЙСКИМ ТРАДИЦИЯМ ПРОВЕДЕНИЯ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНЫХ БАЛОВ, А ТАКЖЕ К АССАМБЛЕЯМ ПЕТРА I. ВЫ МНОГО ОТТУДА ПОЗАИМСТВОВАЛИ?

– Да, мы опирались именно на российский опыт. И ударение у нас на втором слоге – «ассамблеи». Кстати, наш фонд скоро сменит название: мы будем называться Национальный благотворительный фонд «Российские ассамблеи». Сейчас так много мероприятий стало называться «балами», не являясь ими на самом деле, что публика это слово уже не воспринимает. Из прошлого мы заимствовали вход гостей в зал под живую музыку по парадной лестнице, обязательный вальс, благотворительные взносы и лотереи, принятые в старину. А в остальном – подстроились под современность. Поэтому в конце у нас играет и быстрая музыка.

СЛЕДУЮЩИЙ ВЕСЕННИЙ БАЛ ПРОЙДЕТ В АПРЕЛЕ В ВЕНЕЦИИ. ПОЧЕМУ БЫЛ ВЫБРАН ИМЕННО ЭТОТ ГОРОД?

– Мы давно хотели провести свой бал за границей. Венеция была выбрана спонтанно, но, как оказалось, мы попали в точку. Город очень романтичный, россияне его любят, но вот «русских» мероприятий, как оказалось, там еще не проводилось. На три дня планируем привезти в Венецию 150 россиян. Для бала мы арендовали лучший, самый крупный палаццо в Венеции – Palazzo Pisani Moretta. Там будет сам бал, праздничный ужин и концерт. В бале примут участие не только россияне, но и представители итальянской стороны. Кроме того, планируется провести благотворительный концерт, где выступят одаренные дети фондов Галины Вишневской и Мстислава Ростроповича. Будет и вечеринка в кaзинo, и трехчасовая прогулка на корабле с фуршетом и обедом. Поездка обещает быть очень красивой и интересной.

ЛЮКШИНОВА Елена Юрьевна

Президент фонда «Балы-ассамблеи третьего тысячелетия». Окончила актерский факультет Государственного института театрального искусства имени Луначарского (ГИТИС) и факультет «Кино, телевидение, видео» Университета Калифорнии в Лос-Анджелесе (UCLA). С 1994 года глава представительства немецкой фирмы InterMar в Москве. В 2002 году создала и возглавила благотворительный фонд «Балы-ассамблеи третьего тысячелетия». За свою деятельность награждена орденом Петра Великого «За укрепление государства Российского», орденом Ломоносова за выдающиеся заслуги и большой личный вклад в развитие отечественной культуры и искусства. Лауреат российского конкурса «Менеджер года – 2003» в номинации «Фонды и общественные организации». Член Гильдии американского кино (SAG) и члeн Гильдии российского кино.