Ге opгий тусузов биография личная жизнь

Áóäóùèé àêòåð, îäíàêî, íå çàáûâàë è ïðî ñöåíó. Ñíà÷àëà Òóñóçîâ èãðàë â ëþáèòåëüñêîé àðìÿíñêîé òðóïïå ïðè Íàõè÷åâàíñêîì äðàìòåàòðå, à çàòåì ñëó÷àé ïðèâåë åãî â çíàìåíèòóþ ðîñòîâñêóþ Òåàòðàëüíóþ ìàñòåðñêóþ, íà ñöåíå êîòîðîé âûñòóïàëè áðàòüÿ Øâàðö Àíòîí, áóäóùèé ÷òåö è Åâãåíèé, áóäóùèé äðàìàòóðã. Òàê íà÷àëàñü ïðîôåññèîíàëüíàÿ ñöåíè÷åñêàÿ äåÿòåëüíîñòü Ãåîðãèÿ Òóñóçîâà.

«Íåðûäàé»

Â 1921 ãîäó Òåàòðàëüíàÿ ìàñòåðñêàÿ ïåðåáðàëàñü â Ëåíèíãðàä. Òàì îíà, ïðàâäà, ïðîñóùåñòâîâàëà âñåãî îäèí ñåçîí è, íå íàéäÿ ïîìåùåíèÿ, ðàñïàëàñü. Ïî äîðîãå â ðîäíîé Ðîñòîâ, ñäåëàâ ïåðåñàäêó â Ìîñêâå è âñòðåòèâ çíàêîìîãî àêòåðà Àëåêñàíäðà Êîøåâñêîãî, îñòàëñÿ ðàáîòàòü â òðóïïå ïîä ýêçîòè÷åñêèì íàçâàíèåì «Íåðûäàé»

Òåàòð-êàáà÷îê «Íåðûäàé» ýòî áûëî íî÷íîå êàáàðå ñ ëó÷øèìè ïîâàðàìè, èçûñêàííîé êóõíåé è øèêàðíûìè àêòåðàìè. Çäåñü áëèñòàëè Èãîðü Èëüèíñêèé è Ðèíà Çåëåíàÿ, Ìèõàèë Ãàðêàâè è Ìàðê Ìåñòå÷êèí. Çäåñü, ðÿäîì ñ øèêóþùèìè íýïìàíàìè, óæèíàëè Àñååâ, Ýðäìàí, Ìàðèåíãîô, Ìàÿêîâñêèé, Àðäîâ, Ãàëàäæåâ, Èâàí Ïîääóáíûé. «Íåðûäàé» èìåë óñïåõ è ïðèíîñèë íåìàëûå äåíüãè. Íî, òåì íå ìåíåå, àêòåðû «Íåðûäàÿ» òÿíóëèñü ê áîëåå õóäîæåñòâåííûì ôîðìàì, ïåðåêðàèâàÿ îáû÷àè êàáà÷êà. Ñòðåìèëèñü äåëàòü ïðîãðàììû íå äëÿ æóþùèõ, à äëÿ ñëóøàþùèõ.

Ãåîðãèé Òóñóçîâ óâëåêñÿ ïàðîäèÿìè. Íî ãëàâíîå àêòåð áûë âèðòóîçíûì êîíôåðàíñüå íå ïðîñòî îáúÿâëÿþùèì íîìåðà, îí áûë ïîñðåäíèêîì ìåæäó ñöåíîé è çàëîì, ìîëíèåíîñíî ðåàãèðîâàë íà ëþáûå ðåïëèêè èç çàëà, ìãíîâåííî îðèåíòèðîâàëñÿ â ñèòóàöèè, áûë îñòðîóìíåéøèì ÷åëîâåêîì. Âûõîä êîíôåðàíñüå áûë äàæå ñàìîñòîÿòåëüíûì íîìåðîì.

Ìîñêîâñêèé òåàòð ñàòèðû

Çàòåì Ãåîðãèÿ Òóñóçîâà çàêðóæèë âèõðü ïðîñëàâëåííîé àãèòàöèîííî-ïðîïàãàíäèñòñêîé «Ñèíåé áëóçû»: ñ çàâîäà íà çàâîä, ñ ôàáðèêè íà ôàáðèêó, â ïåðåïîëíåííûõ òðàìâàÿõ. Îäíà ðóêà öåïêî äåðæèò òîâàðèùà, òó÷íîãî è äîáðîãî Ìèõàèëà Ãàðêàâè, â äðóãîé ðóêå ÷åìîäàí÷èê ñ ñèíåé áëóçîé è ðåêâèçèòîì. Íà ïîäõâàòå ìîëîäûå è îçîðíûå Ìèõàèë Æàðîâ, Ýììà Ãåëëåð. Äåâÿòü ëåò îòäàë àêòåð ñâîåìó óâëå÷åíèþ «Ñèíåé áëóçå».

Íîâàÿ è, ïîæàëóé, ãëàâíàÿ ñòðàíèöà áèîãðàôèè Ãåîðãèÿ Áàðîíîâè÷à Òóñóçîâà, íà÷àëàñü, êîãäà îí ñòàë àðòèñòîì Ìîñêîâñêîãî òåàòðà ñàòèðû.

Ïîïàâ â áëèñòàòåëüíîå îêðóæåíèå ÿð÷àéøèõ çâåçä, âåëèêèõ êîìèêîâ Ïîëÿ, Êàðà-Äìèòðèåâà, Êîðôà, Õåíêèíà, Êóðèõèíà, Ðóäèíà, Õîëîäîâà, Ñëîíîâîé, Âàëåíòèíû Òîêàðñêîé, Ìèëþòèíîé, àêòåð ñîâñåì íå ðàñòåðÿëñÿ. Ïðè âñåì òîì, ÷òî êàæäûé èç íèõ íåïðîèçâîëüíî òÿíóë îäåÿëî íà ñåáÿ, ïðåâðàùàÿ ñâîé âûõîä â îòäåëüíûé ñïåêòàêëü, íàñòîÿùèé áåíåôèñ. Ãåîðãèé Òóñóçîâ æå îáëþáîâàë óþòíîå ìåñòå÷êî íà âòîðîì ïëàíå. Îí ñêîíöåíòðèðîâàëñÿ â ýïèçîäå, ïðîÿâèâ âñþ ìîùü ñâîåãî óíèêàëüíîãî òàëàíòà íà ýòîì ìàëåíüêîì ïëàöäàðìå.

Äðàìàòóðã ìàëåíüêîé ðîëè

Îí áûë ðåäêèì, íåïîâòîðèìûì àêòåðîì. Ãåîðãèé Òóñóçîâ âîøåë â èñòîðèþ êàê íåïðåâçîéäåííûé ìîíàðõ ýïèçîäà, âèðòóîç, äðàìàòóðã ìàëåíüêîé ðîëè, ñïîñîáíûé èç áåññëîâåñíîãî ïðîõîäà ïî ñöåíå ñäåëàòü øåäåâð. «Åñëè áû Òóñóçîâà íå ñóùåñòâîâàëî, åãî íàäî áûëî áû âûäóìàòü», ñêàçàë îäíàæäû ãëàâíûé ðåæèññåð Ìîñêîâñêîãî òåàòðà ñàòèðû Âàëåíòèí Ïëó÷åê.

È ýòî îá àêòåðå, êîòîðûé íè ðàçó íå ñûãðàë íè îäíîé ãëàâíîé ðîëè. Áîëåå òîãî, ñîòíè ñòàòåé è èñêóññòâîâåä÷åñêèõ òðóäîâ óïîìèíàþò èìÿ Ãåîðãèÿ Òóñóçîâà, ññûëàþòñÿ íà åãî áåññëîâåñíûå ýïèçîäû â ñïåêòàêëÿõ. Åãî ëåãåíäàðíîãî Ãîñòÿ èç ñïåêòàêëÿ «Êëîï» âîñïåëè âñå òåàòðàëüíûå êðèòèêè ñòðàíû, õîòÿ ýòîãî îáðàçà ó Ìàÿêîâñêîãî è â ïîìèíå íå áûëî Ñöåíà «êðàñíîé» ñâàäüáû øëà äâàäöàòü ìèíóò, ñòîëüêî æå íàõîäèëñÿ çà ñòîëîì òóñóçîâñêèé Ãîñòü. Íî îí íå ïðîñòî íàõîäèëñÿ, îí æèë: äóìàë, ïåðåæèâàë, êóøàë, ïîäåðãèâàë ïëå÷àìè â ðàçãàð òàíöåâ. Îí âñå ðàññêàçàë î ñåáå áåç åäèíîãî ñëîâà.

Êîãäà ê ìàëåíüêîé ðîëè ïðèêàñàåòñÿ ìàñòåð, îíà ñòàíîâèòñÿ çíà÷èòåëüíîé. Â Òóñóçîâå âñåãäà ïîðàæàëî åãî ïðèñòàëüíîå âíèìàíèå ê æèçíè, â êîòîðîé äëÿ íåãî áûëà âàæíà ëþáàÿ ìåëî÷ü, ëþáîé øòðèõ. Ñâÿòîãî ñòàðèêàøêó ×óäîòâîðöà â ñïåêòàêëå «Ìèñòåðèÿ-áóôô» îí «ëåïèë» ïî ðèñóíêàì Æàíà Ýôôåëÿ: ðîçîâûå ùå÷êè, íèìá, êóäðÿâàÿ øåâåëþðà, îáðàìëÿþùàÿ ðîçîâóþ ëûñèíó.

Â ïüåñå Èëüè Ýðåíáóðãà, êîòîðóþ îí ïðèâåç èç Ïàðèæà, áûëà ñöåíà ïðèåìà â ïàðëàìåíòå. Òàì òîæå íàøëîñü ìåñòî äëÿ áåññëîâåñíîãî ïðîõîäà Ãåîðãèÿ Òóñóçîâà. Ïîòîì íà ïðåìüåðå Ýðåíáóðã ñêàçàë: «Âû çíàåòå, òî÷íåå âñåõ àðòèñòîâ áûë òîò! È óêàçàë íà Òóñóçîâà. Ýòî àáñîëþòíàÿ êîïèÿ îäíîãî ôðàíöóçñêîãî äåÿòåëÿ, êîòîðûé âñåãäà ïðèñóòñòâóåò íà ïîäîáíûõ ïðèåìàõ».

Êîíå÷íî æå, äàëåêî íå âñå ðîëè Ãåîðãèÿ Áàðîíîâè÷à áûëè áåññëîâåñíûìè. À âñåãî íà ñöåíå Òåàòðà ñàòèðû Òóñóçîâ ñûãðàë áîëåå ñòà ïÿòèäåñÿòè ðîëåé. Îí âåëèêîëåïíî ëàäèë ñ ïàðòíåðàìè. Â «Ïîòåðÿííîì ïèñüìå» àêòåð èãðàë àäâîêàòà Áðûíçîâîíåñêó â äóýòå ñ áëèñòàòåëüíûì êîìèêîì Âëàäèìèðîì Ëåïêî, èãðàâøåì åãî íà÷àëüíèêà. Ïîòîì àêòåðû äðóæèë ìíîãî ëåò.

Äðóæáà ñ Ëåïêî

Îñåíüþ 1941 ãîäà îíè âìåñòå ïîåõàëè íà ôðîíò â ñîñòàâå îäíîé èç äâóõ ôðîíòîâûõ áðèãàä Òåàòðà ñàòèðû. Îäíà èç íèõ íå âåðíóëàñü… Äðóãàÿ äàâàëà êîíöåðòû íà ïåðåäîâîé, â ãîñïèòàëÿõ, â ÷àñòÿõ ÏÂÎ. Ãåîðãèé Áàðîíîâè÷ Òóñóçîâ ïðîáûë íà ôðîíòå ïî÷òè âñþ âîéíó, õîòÿ åìó óæå áûëî çà ïÿòüäåñÿò.

Îäíàæäû èõ áðèãàäà ïîïàëà â îêðóæåíèå, àêòåðû áûëè íà âîëîñîê îò ñìåðòè. Ëåïêî ñ òðóäîì ïåðåäâèãàëñÿ, è ìàëåíüêèé ÷åëîâå÷åê, Åãîðóøêà Òóñóçîâ, âûíåñ åãî íà ñâîèõ ïëå÷àõ èç ýòîãî àäà. Ñïàñ åìó æèçíü. Ëåïêî åãî áîãîòâîðèë, íå ðàññòàâàëñÿ ñ íèì äî êîíöà äíåé, è âñå óìèëÿëèñü èõ òðîãàòåëüíîé äðóæáå è ïîðàæàëèñü ãåðîè÷åñêîìó õàðàêòåðó Ãåîðãèÿ Áàðîíîâè÷à.

«Äåâóøêà áåç àäðåñà»

Îäíîé èç ïåðâûõ êèíîðîëåé Ãåîðãèÿ Òóñóçîâà ñòàëî ïîÿâëåíèå åãî â êîðîòêîìåòðàæêå «Ïðåñòóïëåíèå è íàêàçàíèå» ïî ðàññêàçó Çîùåíêî. Ôèëüì ïîëîæèëè íà ïîëêó íà öåëûõ ïÿòüäåñÿò ëåò, à àêòåð âíîâü ïîÿâèëñÿ íà ýêðàíå òîëüêî ÷åðåç äâàäöàòü.

Â êèíîêîìåäèè «Äåâóøêà áåç àäðåñà» àêòåð ñûãðàë ñòàðîãî ñîñåäà Ôåîêòèñòû÷à. Ñöåíà â êîììóíàëêå áûëà ëó÷øåé âî âñåì ôèëüìå ãåðîÿ Íèêîëàÿ Ðûáíèêîâà, ïðèíÿâ çà âîðà, çàïèðàþò â òóàëåòå, à íà ñòðàæó ñòàâÿò «åäèíñòâåííîãî ìóæ÷èíó â êâàðòèðå», Ôåîêòèñòû÷à. Âåñü ýïèçîä Òóñóçîâ íå âûïóñêàåò èç ðóê ÷àéíèê, äà åùå è óãðîæàåò èì íåçíàêîìöó: «Ó÷òèòå, ó ìåíÿ â ðóêàõ êèïÿòîê!»

Ýòîò ÷àéíèê ÿâíàÿ óäà÷íàÿ íàõîäêà àêòåðà. Ñ íèì îí ïðèáåãàåò íà øóì, ñ íèì æå çàáèðàåòñÿ íà õëàì, ÷òîáû çàãëÿíóòü â îêîøêî âàííîé êîìíàòû. À çàòåì âûñêàêèâàåò íà óëèöó, ñîïðîâîæäàÿ íåçàäà÷ëèâîãî âëþáëåííîãî ê ìèëèöåéñêîé ìàøèíå, ïðàâäà, íà ýòîò ðàç â åãî ðóêàõ íå ìåíåå ãðîçíîå îðóæèå âåíèê.

Òàëèñìàí Âåíèàìèíà Äîðìàíà

Ãåîðãèé Òóñóçîâ ìíîãî ñíèìàëñÿ â êèíî, åñòåñòâåííî, â ñâîèõ ëþáèìûõ ýïèçîäàõ. Âñåé êèíåìàòîãðàôè÷åñêîé áðàòèè áûëî èçâåñòíî, ÷òî ðåæèññåð Âåíèàìèí Äîðìàí ñ÷èòàë åãî òàëèñìàíîì, ïðèíîñÿùèì óñïåõ. Òóñóçîâ ñíèìàëñÿ â ôèëüìàõ ðåæèññåðà «Äåâè÷üÿ âåñíà», «Âåñåëûå èñòîðèè», «Ëåãêàÿ æèçíü», «Îøèáêà ðåçèäåíòà», «Ïðîïàâøàÿ ýêñïåäèöèÿ».

Äîðìàí âûèñêèâàë äëÿ ëþáèìîãî àêòåðà ëþáóþ âîçìîæíîñòü ïîÿâèòüñÿ íà ýêðàíå. È äàæå, îäíàæäû óåõàâ íà ñúåìêè íà Áàéêàë è íå îáíàðóæèâ â ñïèñêå àêòåðîâ ôàìèëèè Òóñóçîâà, ðåæèññåð çàáèë òðåâîãó. Â Ìîñêâó ñðî÷íî ïîëåòåëà òåëåãðàììà: «Ïðèåçæàéòå ê íàì íà Áàéêàë!» Ìîæåò áûòü, ýòà òåëåãðàììà è äàëà íàçâàíèå ôèëüìó «Ïðèåçæàéòå íà Áàéêàë»?

Êèíîðîëè

Ê ñîæàëåíèþ, êèíåìàòîãðàôè÷åñêèå ðàáîòû Ãåîðãèÿ Òóñóçîâà ìåíåå êîëîðèòíû, ÷åì òåàòðàëüíûå. Èëè ýêðàí íå ñìîã ïåðåäàòü êàêèå-ëèáî íþàíñû àêòåðñêîé èìïðîâèçàöèè, èëè ñàì Ãåîðãèé Áàðîíîâè÷ îðãàíè÷íî ÷óâñòâîâàë ñåáÿ òîëüêî íà ñöåíå. Íî, ïðè âñåì ïðè ýòîì, è â êèíî àêòåðà èñïîëüçîâàëè âåñüìà ýêñöåíòðè÷íî.

Îí áûë ñòàðåéøèíîé ýêçîòè÷åñêîãî ïëåìåíè ëþäîåäîâ â «×åëîâåêå íèîòêóäà» è ìóæåñòâåííûì ãëàäèàòîðîì â êîìåäèè «Ðàçáóäèòå Ìóõèíà!». Îí ñêàêàë íà ãîëîâå ïî àðåíå öèðêà â êèíîàëüìàíàõå «Äâå óëûáêè», áëóæäàë ïî ëàáèðèíòàì ïîâàðîì Áåçíîãîâûì ïîðòîâîãî ñòðîèòåëüñòâà â êîìåäèè «Äåâè÷üåé âåñíå», è «íåïðîáèâàåìûé» ýêñêóðñîâîä â ïðèêëþ÷åíèè «Êîðîíà Ðîññèéñêîé èìïåðèè, èëè ñíîâà íåóëîâèìûå» …

Â äåòåêòèâå «Íî÷íîå ïðîèñøåñòâèå» ãåðîé Òóñóçîâà ïîÿâëÿåòñÿ ëèøü íà ìãíîâåíèå, êîãäà ìèëèöèîíåðû èçó÷àþò ñëåäû ïðåñòóïíèêîâ, òàê ñòàðåíüêèé «ïîíÿòîé» íå ìåíåå âíèìàòåëüíî ïðèíèìàåòñÿ ðàññìàòðèâàòü ïîäîøâû ñîáñòâåííûõ áîòèíîê.

È âñå æå Ãåîðãèé Òóñóçîâ ñûãðàë â êèíî îäíó ãëóáîêóþ è ñåðüåçíóþ ðîëü ïðîôåññîðà Àðîíà Èçðàèëåâè÷à â ýïîõàëüíîé ëåíòå Ôðóíçå Äîâëàòÿíà «Çäðàâñòâóé, ýòî ÿ!».

Íî, êîíå÷íî æå, â ïàìÿòè áëàãîäàðíûõ çðèòåëåé Ãåîðãèé Òóñóçîâ íàâñåãäà îñòàíåòñÿ ñòàðûì ïàíîì Ïåïóñåâè÷åì, êîòîðûé òèõîíüêî ïîõðàïûâàë â óãîëêå â êîìåäèè «Êàáà÷îê «13 ñòóëüåâ». À çàòåì ïàí Ïåïóñåâè÷ ïåðåêî÷åâàë â âûïóñêè ïîïóëÿðíåéøåé â çàñòîéíûå ãîäû îäíîèìåííîé òåëåïåðåäà÷è. Ê ñîæàëåíèþ, âñå ðåïðèçû ñ ãåðîåì Òóñóçîâà áûëè ñòîëü æå íåâåëèêè, êàê è âñå äðóãèå êèíîðîëè êîðîëÿ ýïèçîäà.

Ëè÷íàÿ æèçíü

Ãåîðãèé Áàðîíîâè÷ Òóñóçîâ áûë â ýòîé æèçíè ÷åëîâåêîì îäèíîêèì. Íèêîãî, êðîìå äðóçåé ó íåãî íå áûëî. Âñÿ æèçíü àðòèñòà áûëà ñâÿçàíà òîëüêî ñ òåàòðîì. Òåàòð áûë åãî äîì, åãî îòäóøèíîé, åãî ðàäîñòüþ, åãî îñòðîâêîì, íà êîòîðîì îí ñïàñàëñÿ îò îäèíî÷åñòâà. Àêòåð ïðèñóòñòâîâàë äàæå íà òåõ ðåïåòèöèÿõ, ãäå íå áûë çàíÿò. Îí âñå ïðî âñåõ çíàë ó êîãî ñ êåì ðîìàí, êòî êàêóþ ðîëü ïîëó÷èë, êòî ãäå îòäîõíóë, ïðè÷åì ýòî êàñàëîñü íå òîëüêî ðîäíîãî òåàòðà, íî è âîîáùå âñåõ àêòåðîâ Ìîñêâû. «Áàðîíû÷ó» áûëî âñå èíòåðåñíî.

Â òåàòðå åãî äðàçíèëè Ïðèçðàêîì, ïîòîìó ÷òî, ðàçãîâàðèâàÿ ñ íèì ñåé÷àñ, ÷åðåç ìèíóòó åãî óæå âèäåëè â äðóãîì êîíöå çäàíèÿ, à êòî-òî åùå êëÿëñÿ, ÷òî ñèäåë ñ íèì â ýòî æå âðåìÿ â áóôåòå. Îí æèë æèçíüþ âñåõ. Âñå åìó áûëè îäèíàêîâî äîðîãè è èíòåðåñíû.

Ïðèåçæàÿ íà ãàñòðîëè â íåçíàêîìûé ãîðîä, àêòåð ïåðâûì îáåãàë âñå åãî äîñòîïðèìå÷àòåëüíîñòè è ê âå÷åðó çíàë î íåì áîëüøå, ÷åì ñòàðîæèëû. Ñ óòðà îòïðàâëÿëñÿ íà ïåøóþ ïðîãóëêó è ê çàâòðàêó ðàññîâûâàë ñâîèì äðóçüÿì ïîä äâåðè ñâåæèå ãàçåòû. Íî âñå-òàêè ÷åëîâåêîì ùåäðûì íàçâàòü åãî áûëî òðóäíî. Î ñêóïîñòè Ãåîðãèÿ Áàðîíîâè÷à ñëàãàëèñü ëåãåíäû. Õàëàò ñâîåé æåíùèíû, êîòîðûé îí êóïèë ïî íàñòîÿíèþ äðóçåé, Ãåîãèé Òóñóçîâ äåðæàë ó ñåáÿ äîìà è íàäåâàë åé íà ïëå÷è òîëüêî òîãäà, êîãäà òà ê íåìó ïðèõîäèëà. Ðîìàíû, ïðàâäà, ó àêòåðû áûëè ðåäêè è íåäîëãè.

Ùåäð Ãåîðãèé Áàðîíîâè÷ áûë òîëüêî íà êíèãè. Îí ñîáðàë îãðîìíóþ, óíèêàëüíóþ áèáëèîòåêó. Êíèãè áûëè äëÿ àêòåðà ñàìûìè äîðîãèìè è áëèçêèìè äðóçüÿìè, êîòîðûå ïîìîãàëè åìó òâîðèòü. Îí îõîòíî äàâàë èõ ÷èòàòü, íî, ïðàâäà, óæå ñî ñëåäóþùåãî äíÿ íà÷èíàë çâîíèòü è ñïðàøèâàòü: «Íó ÷òî, íå ïðî÷èòàëè åùå?»

Ìíîãî ëåãåíä õîäèëî è î âåæëèâîñòè Òóñóçîâà. «Âñòðåòèò âàñ ñåìü ðàç íà äíþ ñåìü ðàç ïîçäîðîâàåòñÿ». Íà âîñêëèöàíèå «Áàðîíû÷, çäîðîâàëèñü óæå!» îòâå÷àë: «Íè÷åãî, êàøó ìàñëîì íå èñïîðòèøü». Îáîæàë õîêêåé, êîòîðûé ìíîãî ëåò íàçàä øåë ïî òåëåâèäåíèþ èñêëþ÷èòåëüíî â ïðÿìîì ýôèðå. Çâîíèë ïîçäíî âå÷åðîì ìîëîäîìó Ìèõàèëó Äåðæàâèíó, òîæå áîëüøîìó ëþáèòåëþ õîêêåÿ, è êðè÷àë â òðóáêó: «Òû ïîäóìàé, íå ìîãó óñíóòü! 2:1 ÷åõè âåäóò!», à ïîòîì âåæëèâî ïðåäóïðåæäàë: «Íó, åñëè òû íå ïðîòèâ, ÿ òåáå åùå áóäó çâîíèòü… ïîïîçæå!»

95 ëåò!

Ãåîðãèé Áàðîíîâè÷ Òóñóçîâ ïðîæèë 95 ëåò. Ýòîò ôàêò òîæå ñëóæèë ïîâîäîì äëÿ ìíîãî÷èñëåííûõ øóòîê. Áîëåå äîáðàÿ ãëàñèëà: «Â òåàòðå åñòü äâà ñòàðåéøèíû Åãîðóøêà Òóñóçîâ è Ãåîðãèé Ìåíãëåò. ×åãî íå ïîìíèò Ìåíãëåò, âñåãäà íàïîìíèò Òóñóçîâ. ×åãî íå ïîìíèò Òóñóçîâ íå ïîìíèò è Ìåíãëåò». È íåìíîãî ÷åðíàÿ øóòêà, ïðèíàäëåæàùàÿ Àíàòîëèþ Ïàïàíîâó, ïîÿâèëàñü â ïåðèîä, êîãäà òåàòð ñòàë äîâîëüíî ÷àñòî õîðîíèòü ñâîèõ ðàáîòíèêîâ, ñîâñåì åùå íåñòàðûõ ëþäåé. Ïàïàíîâ ãðîìîãëàñíî çàÿâèë: «Óìåðåòü íå ñòðàøíî. Ñòðàøíî, åñëè íàä òâîèì ãðîáîì â ïî÷åòíîì êàðàóëå áóäåò ñòîÿòü Åãîðóøêà».

Ãåîðãèé Òóñóçîâ ïî-ïðåæíåìó âûõîäèë íà ñöåíó. Ê ñâîåìó äåâÿíîñòîïÿòèëåòèþ àêòåð íàñ÷èòàë 2847 ñûãðàííûõ çà âñþ æèçíü ðîëåé! Êîãäà Ëåîíèä Îñèïîâè÷ Óòåñîâ ïîèíòåðåñîâàëñÿ ó íåãî: «Åãîð, â ÷åì ñåêðåò òâîåãî äîëãîëåòèÿ?» Òóñóçîâ ñ ïðèñóùèì åìó ÷óâñòâîì þìîðà îòâåòèë: «Íèêîìó íå ãîâîðèë, òåáå ðàñêðîþñü. Ñåêðåòîâ òðè: ÿ íèêîãäà íå çàíèìàëñÿ ñïîðòîì, íå åë äîìàøíþþ ïèùó è íå áûë îôèöèàëüíî æåíàò!»

Ïîñëåäíèå ãîäû, êîãäà åìó óæå áûëî î÷åíü òðóäíî, òåàòð ïðîÿâèë çàáîòó î ñâîåì âåòåðàíå. Çà íèì óõàæèâàëà æåíùèíà, èç òåàòðà íîñèëè ãîðÿ÷èå îáåäû. Â ñàìûé ïîñëåäíèé ãîä æèçíè ó Ãåîðãèÿ Òóñóçîâà îòêàçàëè íîãè. Åãî îáíàðóæèëè ñèäÿùèì íà ñòóïåíüêàõ ñëóæåáíîãî âõîäà. Ãåîðãèÿ Áàðîíîâè÷à ïîìåñòèëè â Äîì âåòåðàíîâ ñöåíû. Ðàáîòàòü îí óæå íå ìîã è âñêîðå óìåð. Íàâåðíîå, âñå ýòî âðåìÿ åãî ïîääåðæèâàëà ìûñëü î ñöåíå, æàæäà âûõîäèòü ê çðèòåëÿì, ðàáîòàòü. À êîãäà ýòî ñòàëî íåâîçìîæíî, æèçíü äëÿ âåëèêîãî àðòèñòà ïîòåðÿëà âñÿêèé ñìûñë

Автор:

28 марта 2015 12:02

Когда Леонид Осипович Утесов поинтересовался у него: «Егор, в чем секрет твоего долголетия?» – Тусузов с присущим ему чувством юмора ответил: «Никому не говорил, тебе раскроюсь. Секретов три: я никогда не занимался спортом, не ел домашнюю пищу и не был официально женат!» Однажды главный режиссёр Московского театра Сатиры Валентин Плучек сказал об актёре так: «Если бы Тусузова не существовало, его надо было бы выдумать». Долголетие Тусузова служил поводом для шуток, ходивших среди актёров Театра Сатиры: «В театре есть два старейшины – Егорушка Тусузов и Ге opгий Менглет. Чего не помнит Менглет, всегда напомнит Тусузов. Чего не помнит Тусузов – не помнит и Менглет». Анатолий Папанов говорил: «Умереть не страшно. Страшно, если над твоим гробом в почетном карауле будет стоять Егорушка»

Геворк Луйспаронович Тусузян — как первоначально был назван будущий актер, а потом — Ге opгий Баронович Тусузов, родился 27 марта 1891 года в Нахичевани, под Ростовом—на—Дону, в семье торговца.

В детстве он увлекся театром, принимал участие в гимназических постановках, и однажды сам написал пьесу о Шерлоке Холмсе. В театре гимназии Тусузов выступал много. Чаще других ролей играл Подколесина в «Женитьбе». После окончания гимназии Ге opгий Тусузов уехал в Москву и поступил в университет на юридический факультет. Здесь он сразу же был зачислен в труппу любительского театра и всю учебу играл в спектаклях.

По окончании университета Ге opгий Тусузов вернулся в Ростов и устроился помощником присяжного поверенного. С приходом Советской власти Тусузову поручили взяться за ликвидацию преступности в городе. Молодой присяжный отправился на общее собрание бывших зэков. Перед преступниками молодой юрист Тусузов произнес лучший монолог всей своей творческой жизни. Ростовские воры, медвежатники и домушники раскаялись в своей преступной деятельности, а Ге opгию Тусузову за инициативу по борьбе с воровством и беспризорностью городской совет объявил благодарность.

Будущий актер не забывал и про сцену. Сначала Тусузов играл в любительской армянской труппе при Нахичеванском драмтеатре, а затем случай привел его в ростовскую Театральную мастерскую. В 1921 году Театральная мастерская перебралась в Ленинград. Там она просуществовала всего один сезон и, не найдя помещения, распалась. По дороге в Ростов, сделав пересадку в Москве и встретив знакомого актера Александра Кошевского, Тусузов остался работать в труппе под экзотическим названием «Нерыдай».

«Нерыдай» был ночным кабаре с лучшими поварами, изысканной кухней и шикарными актерами. В нем блистали Игорь Ильинский и Рина Зеленая, Михаил Гаркави и Марк Местечкин. Здесь, рядом с шикующими нэпманами, ужинали Асеев, Эрдман, Мариенгоф, Маяковский, Ардов, Галаджев и Иван Поддубный.

Ге opгий Тусузов увлекся пародиями. Он был виртуозным конферансье, и не просто объявляющим номера, а был посредником между сценой и залом, молниеносно реагировал на любые реплики из зала, мгновенно ориентировался в ситуации, был остроумнейшим человеком. Каждый его выход был самостоятельным номером.

Девять лет отдал актер «Синей блузе» — агитационному эстрадному театральному коллективу, пропагандировавшему революцию и новое революционное искусство.

Коллектив просуществовал с начала 1920—х годов до 1933 года. Вместе с ним работали молодые и озорные Михаил Жаров и Эмма Геллер. Позже Ге opгия Тусузова закружил вихрь агитационной пропаганды.

Новая и, пожалуй, главная страница биографии Ге opгия Бароновича Тусузова, началась, когда он стал артистом Московского театра сатиры.

Попав в компанию великих комиков Поля, Кара—Дмитриева, Корфа, Хенкина, Курихина, Рудина, Холодова, Слоновой, Валентины Токарской и Милютиной, актер не растерялся. Ге opгий Тусузов облюбовал уютное местечко на втором плане и сконцентрировался на эпизодах, проявив всю мощь своего уникального таланта на этом маленьком плацдарме.

Он был редким, неповторимым актером. Ге opгий Тусузов вошел в историю как непревзойденный монарх эпизода, виртуоз, драматург маленькой роли, способный из бессловесного прохода по сцене сделать шедевр. «Если бы Тусузова не существовало, его надо было бы выдумать», — сказал однажды главный режиссер Московского театра сатиры Валентин Плучек об актере, который ни разу не сыграл ни одной главной роли.

Много статей и искусствоведческих трудов упоминают имя Ге opгия Тусузова, ссылаются на его бессловесные эпизоды в спектаклях. Его Гостя из спектакля «Клоп» воспели все театральные критики страны, хотя этого образа у Маяковского не было и в помине. Сцена «красной» свадьбы шла двадцать минут, столько же находился за столом тусузовский Гость. Но он не просто находился, он жил: думал, переживал, кушал, подергивал плечами в разгар танцев. Он все рассказал о себе без единого слова. Когда к маленькой роли прикасается мастер, она становится значительной.

В Тусузове всегда поражало его пристальное внимание к жизни, в которой для него была важна любая мелочь, любой штрих. Святого старикашку — Чудотворца в спектакле «Мистерия—буфф» — он «лепил» по рисункам Жана Эффеля: розовые щечки, нимб, кудрявая шевелюра, обрамляющая розовую лысину.

В пьесе Ильи Эренбурга, которую он привез из Парижа, была сцена приема в парламенте. Там тоже нашлось место для бессловесного прохода Ге opгия Тусузова. Потом на премьере Эренбург сказал: «Вы знаете, точнее всех артистов был тот! — И указал на Тусузова. — Это абсолютная копия одного французского деятеля, который всегда присутствует на подобных приемах».

Конечно, далеко не все роли Ге opгия Бароновича были бессловесными. Всего на сцене Театра сатиры Тусузов сыграл более ста пятидесяти ролей. Он великолепно ладил с партнерами. В «Потерянном письме» актер играл адвоката Брынзовонеску в дуэте с комиком Владимиром Лепко, игравшем его начальника. Потом актеры дружил много лет. Осенью 1941 года они вместе поехали на фронт в составе одной из двух фронтовых бригад Театра сатиры. Одна из них не вернулась… Другая давала концерты на передовой, в госпиталях, в частях ПВО. Ге opгий Баронович Тусузов пробыл на фронте почти всю войну, хотя ему уже было за пятьдесят.

Однажды их бригада попала в окружение, актеры были на волосок от cмepти. Лепко с трудом передвигался, и Тусузов вынес его на своих плечах. Лепко его боготворил, не расставался с ним до конца дней. Окружающие умилялись их трогательной дружбе и поражались героическому хаpaктеру Ге opгия Бароновича.

Одной из первых киноролей Ге opгия Тусузова стало появление его в короткометражке «Преступление и наказание» по рассказу Зощенко. Фильм положили на полку на пятьдесят лет, а актер вновь появился на экране только через двадцать.

В кинокомедии «Девушка без адреса» актер сыграл старого соседа Феоктистыча. Сцена в коммуналке была лучшей во всем фильме — героя Николая Рыбникова, приняв за вора, запирают в туалете, а на стражу ставят «единственного мужчину в квартире», Феоктистыча. Весь эпизод Тусузов не выпускает из рук чайник, да еще и угрожает им незнакомцу: «Учтите, у меня в руках кипяток!»

Этот чайник — явная удачная находка актера. С ним он прибегает на шум, с ним же забирается на хлам, чтобы заглянуть в окошко ванной комнаты. А затем выскакивает на улицу, сопровождая незадачливого влюбленного к милицейской машине, правда, на этот раз в его руках не менее грозное оружие — веник.

Ге opгий Тусузов много снимался в своих любимых эпизодах.

Режиссер Вениамин Дорман считал его талисманом, приносящим успех. Тусузов снимался в фильмах режиссера «Девичья весна», «Веселые истории», «Легкая жизнь», «Ошибка резидента», «Пропавшая экспедиция».

Дорман выискивал для любимого актера любую возможность появиться на экране. И даже, однажды уехав на съемки на Байкал, и не обнаружив в списке актеров фамилии Тусузова, режиссер забил тревогу. В Москву срочно полетела телеграмма: «Приезжайте к нам на Байкал!»

К сожалению, кинематографические работы Ге opгия Тусузова менее колоритны, чем театральные. Или экран не смог передать какие—либо нюансы актерской импровизации, или сам Ге opгий Баронович органично чувствовал себя только на сцене. Но, при всем при этом, и в кино актера использовали весьма эксцентрично.

Он был старейшиной экзотического племени людоедов в «Человеке ниоткуда» и мужественным гладиатором в комедии «Разбудите Мухина!». Он скакал на голове по арене цирка в киноальманахе «Две улыбки», блуждал по лабиринтам поваром Безноговым портового строительства в комедии «Девичьей весне», и «непробиваемый» экскурсовод в приключении «Корона Российской империи, или снова неуловимые».

В детективе «Ночное происшествие» герой Тусузова появляется лишь на мгновение, когда милиционеры изучают следы преступников, — так старенький «понятой» не менее внимательно принимается рассматривать подошвы собственных ботинок.

И все же Ге opгий Тусузов сыграл в кино одну глубокую и серьезную роль — профессора Арона Израилевича в эпохальной ленте Фрунзе Довлатяна «Здравствуй, это я!».

В памяти зрителей Ге opгий Тусузов так же остался старым паном Пепусевичем, который тихонько похрапывал в уголке в комедии «Кабачок «13 стульев». А затем пан Пепусевич перекочевал в выпуски популярнейшей в застойные годы одноименной телепередачи.

В жизни Ге opгий Баронович Тусузов был человеком одиноким. Никого, кроме друзей у него не было. Вся жизнь артиста была связана только с театром. Театр был его дом, его отдушиной, его островком, на котором он спасался от одиночества. Актер присутствовал даже на репетициях тех спектаклей, в которых не был занят. Он все про всех знал — у кого с кем роман, кто какую роль получил, кто где отдохнул, причем это касалось не только родного театра, но и вообще всех актеров Москвы. «Баронычу» было все интересно.

В театре его дразнили Призpaком, потому что, разговаривая с ним сейчас, через минуту его уже видели в другом конце здания, а кто—то еще клялся, что сидел с ним в это же время в буфете. Он жил жизнью всех. Приезжая на гастроли в незнакомый город, актер первым обегал все его достопримечательности и к вечеру знал о нем больше, чем старожилы. С утра отправлялся на пешую прогулку и к завтpaку рассовывал своим друзьям под двери свежие газеты. Но щедрым человеком назвать его было трудно. О скупости Ге opгия Бароновича слагались легенды. Халат своей женщины, который он купил по настоянию друзей, Ге opгий Тусузов держал у себя дома и надевал ей на плечи только тогда, когда та к нему приходила. Романы, правда, у актеры были редки и недолги.

Щедр Ге opгий Баронович был только на книги. Он собрал огромную, уникальную библиотеку. Книги были для актера самыми дорогими и близкими друзьями. Он охотно давал их читать, но, правда, уже со следующего дня начинал звонить и спрашивать: «Ну что, не прочитали еще?»

Много легенд ходило и о вежливости Тусузова. «Встретит вас семь раз на дню — семь раз поздоровается». На восклицание «Бароныч, здоровались уже!» отвечал: «Ничего, кашу маслом не испортишь».

Он обожал хоккей, который много лет назад шел по телевидению исключительно в прямом эфире. Звонил поздно вечером молодому Михаилу Державину, тоже большому любителю хоккея, и кричал в трубку: «Ты подумай, не могу уснуть! 2:1 — чехи ведут!», а потом вежливо предупреждал: «Ну, если ты не против, я тебе еще буду звонить… попозже!»

Ге opгий Баронович Тусузов прожил 95 лет. Этот факт тоже служил поводом для многочисленных шуток. Более добрая гласила: «В театре есть два старейшины — Егорушка Тусузов и Ге opгий Менглет. Чего не помнит Менглет, всегда напомнит Тусузов. Чего не помнит Тусузов — не помнит и Менглет». И немного черная шутка, принадлежащая Анатолию Папанову, появилась в период, когда театр стал довольно часто хоронить своих работников, совсем еще нестарых людей. Папанов громогласно заявил: «Умереть не страшно. Страшно, если над твоим гробом в почетном карауле будет стоять Егорушка».

Ге opгий Тусузов по—прежнему выходил на сцену. К своему девяностопятилетию актер насчитал 2847 сыгранных за всю жизнь ролей. Когда Леонид Осипович Утесов поинтересовался у него: «Егор, в чем секрет твоего долголетия?» — Тусузов с присущим ему чувством юмора ответил: «Никому не говорил, тебе раскроюсь. Секретов три: я никогда не занимался спортом, не ел домашнюю пищу и не был официально женат!»

Последние годы, когда ему уже было очень трудно, театр проявил заботу о своем ветеране. За ним ухаживала женщина, из театра носили горячие обеды. В самый последний год жизни у Ге opгия Тусузова отказали ноги. Ге opгия Бароновича поместили в Дом ветеранов сцены.

Ге opгий Баронович Тусузов скончался 2 февраля 1986 года. Похоронен на Ваганьковском кладбище

Источник:

Ссылки по теме:

Понравился пост? Поддержи Фишки, нажми: