Сергeй лукьянов биография личная жизнь пастор

.Интервью с Сергеем Лукьяновым, молодежным пастором и актером о некоторых тенденциях в музыкальном служении прославления христианских общин.

О ХВАЛЕ И КОНЦЕРТНОМ ШОУ

Эфраим: В последнее время как-то мне особенно часто попадаются статьи (чаще переводные) о тенденции в музыкальном служении хвалы и поклонения (в основном, протестантских общин) сдвигаться в сторону концерта и даже шоу. Ты замечал эти вещи? Или это чисто западное явление? Как будто меньше становится прославления, поклонения и больше — самовыражения артиста на сцене. И прихожане – публика соответственно ожидает уже не прикосновения свыше, а адреналина, эмоций…

Сергeй Лукьянов: Когда церкви были бедные, не было такой аппаратуры, инструментов замечательных, как сейчас. И люди вспоминают и сравнивают то время, когда может быть не было ничего такого профессионального. Было все просто, но помазанно (вдохновенно), и было много присутствия Духа Святого. Церковь неизбежно проходила и другое время, когда покупала лучшее (по возможности) оборудование, звук, гитары, наконец, наращивала профессионализм. Конечно, всегда есть возможность скатиться на эту обочину – концертного исполнения. Но для христиан с самыми крутыми гитарами и при этом жаждущих Бога, остается главная цель хвалы – искать Творца. Пусть сзади у музыкантов — световые пушки, шоу, дым-машины, – все-таки музыка хвалы и поклонения — это дело сердечное, и Бог ищет поклонников в духе и истине.

Поэтому важно понимать, что эффекты, таланты, профессионализм никогда не заменят помазание Духа Святого. И человеку богатому труднее войти в Царство Божье, поэтому человеку талантливому и подсвеченному со всех сторон светом, оснащенному прекрасным звуком, иногда бывает труднее войти в присутствие Божье. Это не потому, что он не духовный, а потому что привычка уже приходит, это как работа, как труд, как концерт.

Потом с него начинают требовать три песни, не больше, и музыкант-служитель видит, что пастору не нужны глубокое поклонение, ему надо, чтобы просто спели три-четыре песни. Он понимает, что поклонения все-рано не будет, для этого просто нет времени…

В деянии апостолов люди собирались вокруг присутствия Духа Святого, вокруг присутствия Иисуса, а не вокруг проповеди. Проповедь выходила из присутствия, из помазания, из пророчества – и поэтому была помазанной. И конечно, многие церкви сегодня склонны к тому, чтобы довольствоваться уровнем исполнения, но не силой Святого Духа. Это как искушение для тела Христова. Но ничего не бывает без этого искушения. Я думаю, что где-то поднимаются церкви, где люди начинают искать Бога, проводить ночи поклонения, ища Бога по-настоящему.

Тут одно другим не заменяется. Нельзя сказать: «Ну давайте отменим элементы шоу и придет помазание». Нет, оно не придет от этого. Оно не придет и от того, что выключим свет, возьмем дypaцкие микрофоны, сделаем из весла гитару, будем играть на трубах из остатков жести консервного завода. Помазание не из-за этого приходит, оно приходит, когда люди берут лучшие инструменты, лучшее для Бога и ищут Его присутствия. В скинии было лучшее золото, лучшие вещи, лучшие таланты, лучшие певцы у Давида были, лучшие музыканты. Но они были сфокусированы на присутствии Бога. Поэтому можно писать статьи и спорить об этом, но я думаю, что лучше всего устраивать в общине такое поклонение, когда сердце твое разрывается перед Богом.

Эфраим: Скажи мне, нередко можно слышать от серьезных служителей о том, что профессионализм — помеха помазанию и следованию за Духом, и он отвлекает от посвящения Богу, потому что музыкант вынужден много заниматься, совершенствоваться. Они говорят, что им не нужно всего этого, не нужен профессионализм, все это великолепие, главное — явить дух и чистое сердце перед Богом. Что ты думаешь на этот счет?

Сергeй Лукьянов: Да, мы будем голодранцами, в грязных трусах и в грязной одежде, но главное, чтобы было помазание, и тогда мы будем в духе…? Я убежден, что мир, который мы хотим спасти, смотрит и на то, КАК мы это делаем. И лучшее все-таки должно принадлежать Богу. Обычно люди это говорят, потому что они не хотят затрачиваться на скинию хвалы, потому что они не видят смысла в этом. Но надо все-таки опираться на Библию. Один из примеров для нас — Давид, который лучших музыкантов выбирал, давал им лучшие инструменты, и все это было по водительству Духа Божьего. Они это делали высокопрофессионально. Для своего времени они делали все, что могли.

Кто будет слушать человека без голоса, пусть он хрипит, пусть у него голосовой диапазон пол октавы, но главное помазанный? На самом деле это хромая и косая жертва, не то, что нужно Богу. Поэтому я убежден, что должно быть старание прославить Бога золотом, нужно вернуть это, когда мы для Бога отдаем лучшее. Ни в коем случае мы не отрицаем помазания, оно обязательно должно быть.

Я сам играю на гитаре. И я знаю, что если бы играл лучше, я бы такое мог играть для Бога! Но у меня нет навыков, мои пальцы не знают других аккордов, моя душа не знает других мелодий, она их слышит, но не может воспроизвести. И я беден, потому что не очень хорошо играю. Но человек, который имеет богатую палитру таланта, профессионал, он может это сделать гениально. Он может в Духе Святом двигаться потрясающе. И мне очень нравится поклоняться с такими музыкантами, которые поклонники, и они чувствуют меня, понимают, что надо петь, что надо играть с полувзгляда, им не надо разучивать аккорды, они делают это импровизируя. Они двигаются в этом легко. Поэтому я за профессионализм плюс великое помазание (но против дым-машины ;-), чтобы не перепутать дыма с присутствием Духа).

Эфраим: Вот ты вспоминал про Давида, как он все устроил с прославлением. Левиты, которыми сейчас часто именуют прославленцев, и вообще служителей, они облачались в особенные одежды. Как ты думаешь (это вопрос на стыке моды, поп-культуры, церковной культуры), имеет значение, как одеты музыканты, которые прославляют Бога, или это совсем не важно?

Сергeй Лукьянов: Я бы сказал, что имеет. Иногда поклонники, поклонницы одеваются просто ceкcуально, одеваются так, как мир одевается. Я думаю, что им надо быть очень аккуратными, потому что много людей смотрят на сцену и вместо того, чтобы поклонятся Богу, они сражаются с искушениями. Иногда хочется на кого-нибудь длинный балахон одеть. Это, конечно, не супер красиво и модно. Я понимаю, что те одежды, которые Бог повелел им некогда надевать для служения — это символ праведности, в которую Бог нас одевает сегодня. Но это не значит, что выходить на сцену надо в чем попало. Люди должны думать, что они выходят и перед Богом, и перед людьми.

Я помню, у нас американец был, проповедовал и одновременно жевал жвачку. В Америке – это нормально, это полная «халэлуя», но наши старушки поняли, что перед ними просто антихрист. И он не смог достичь своим словом их ушей. Они знали, что он – антихрист, жует себе такой-сякой жвачку и проповедует об Иисусе Христе. А для него – это его свобода. Поэтому тут надо быть внимательным. Можно потерять людей, можно огорчить Духа Святого.

Не надо одеваться также и стремно, в какие-то страшные балахоны, как будто ты какой-то заговорщик, сектант пещерный. Я думаю, здесь должна быть какая-то разумная одежда, она должна быть современная и благочестивая (если есть такая ???? ).

Беседовал с Сергеем Эфраим Калиш

Что вы думаете о теме затронутой в интервью? Напишите в комментариях под текстом ваш взгляд, существует ли проблема?

————————————————————————————————————

ДРУГИЕ ИНТЕРВЬЮ С СЕРГЕЕМ ЛУКЬЯНОВЫМ ЧИТАЙТЕ ЗДЕСЬ:Пурим. Священное смехотворствоПурим-шпиль. Обличить зло

ДРУГИЕ ВИДЕО С СЕРГЕЕМ ЛУКЬЯНОВЫМ СМ. ЗДЕСЬ:Бог не дал мне бросить театральный… С.Лукьянов_ч. IБог не дал мне бросить театральный… С.Лукьянов_ч. II

————————————————————————————————————

Превосходный Сергeй Лукьянов, несомненно, был легендой советского кино. На экране он воплощал образы настоящих мужчин – сильных, уверенных и порой даже грубых. Поклонники очень ценили Сергея Лукьянова не только за сыгранные роли, но и за его честность и простоту. Жизнь актера оборвалась очень рано – в пятьдесят четыре года, но даже в наши дни многие помнят Сергея Владимировича и пересматривают картины с его участием.

Сергeй Лукьянов и его роль в кинокартине “Дело Румянцева”. Кадр из фильма

Сергeй Лукьянов появился на свет в Донецкой области, в 1910 году. Его совсем не интересовало творчество, куда больше ему нравилось исследовать шахты, в которых работали его родители. Сергeй получал хорошие оценки в школе, но при этом, он был xyлиганом, что, в общем-то, хаpaктерно для деревенских мальчишек. Он с раннего детства был уверен в том, что станет шахтером, как и родители, поэтому после окончания школы Сергeй стал студентом горнорудного училища.

Сергeй Лукьянов. Фото взято из свободного источника

Долгие годы Сергeй Лукьянов работал вместе с родными. Поначалу его все устраивало – высокая должность, неплохой заработок и сплоченный коллектив. Со временем Сергeй понял, что в его жизни нет ярких красок, лишь обыденные серые будни. Чтобы как-то разнообразить свои скучные дни он решил записаться в местный театральный кружок. Сергея Лукьянова очень “зацепила” любительская сцена. Вскоре он уволился с шахты ради поступления в Харьковскую театральную студию им. Шевченко. Бывшие коллеги презирали его за этот выбор: “Коль не шутишь – ты тряпка, а не мужик!”– говорили актеру, когда он собирался уезжать в Харьков. Однако после того как Сергeй Лукьянов прославился, эти же товарищи называли его главной гордостью села Нижнее (в этом поселке актер родился и жил до тридцати лет).

Сергeй Лукьянов и его роль в кинокартине “Кубанские казаки”. Кадр из фильма

В военные годы Сергeй Лукьянов впервые снялся в кино – в малоизвестной картине “Поединок”. На тот момент ему было уже тридцать четыре года и из-за возраста режиссеры предлагали ему только эпизодические роли отцов, военных и чиновников. В конце 40-ых годов кинорежиссер Иван Пырьев пригласил Сергея Владимировича на главную роль в свой фильм “Кубанские казаки”. Актер всегда благодарил Пырьева за подаренную возможность проявить себя – без помощи мэтра он бы не стал знаменитым. “Кубанские казаки” – не единственная удачная кинокартина, в которой сыграл Сергeй Лукьянов. Например, за роль Матвея в фильме “Большая семья”, актера узнали и за рубежом, также он сыграл полковника в культовой картине “Дело Румянцева”, Емельяна в “Капитанской дочке” и Игната в фильме “Фома Гордеев”. К сожалению, Сергeй Владимирович редко снимался. Его фильмография насчитывает всего лишь семнадцать ролей.

Сергeй Лукьянов, его первая супруга и дочь Татьяна. Фото взято из свободного источника

За два года до войны Сергeй Лукьянов сыграл свадьбу с коллегой по Харьковскому театру – балериной Надеждой Тышкевич. Вскоре исполнилась главная мечта актера – у него родилась дочь, которую назвали Татьяна. Семье пришлось жить в нищете, зарплата в театре была копеечной. Из-за этого они перебрались в Москву, но…ситуация только ухудшилась, начались тяжелые военные годы. С горем пополам супруги справлялись со всеми проблемами. Каждое новое испытание только укрепляло их отношения. Однако в 1949 году Сергeй Владимирович снимался в картине “Кубанские казаки” в дуэте с изящной актрисой Кларой Лучко. Он с первого взгляда влюбился в эту женщину и на съемках начал оказывать ей знаки внимания, хоть и понимал, что это неправильно. Клара Лучко тоже его полюбила. На протяжении года у них был тайный роман, а потом актер всё-таки решил рассказать супруге правду, подал на развод и женился на новой возлюбленной. Бывшая жена до конца жизни держала обиду на актера, а дочь Таня смогла простить отца только когда его не стало.

Сергeй Лукьянов с женой Кларой Лучко и дочкой Оксаной. Фото взято из свободного источника

В любом случае Сергeй Лукьянов создал замечательную семью с Кларой Лучко, главное, что он чувствовал себя любимым и счастливым. В этом бpaке у актера родилась вторая дочь – Оксана, которая тоже стала артисткой. В начале отношений они жили в полуразрушенной однокомнатной квартире с гнилыми досками и пpaктически без мебели. Спать, по словам Клары Лучко, приходилось на полу, подложив под голову куртки. Единственное, что было в квартире – это кроватка для дочери и пустой шкаф. Сергeй Лукьянов вкладывал все силы, чтобы заработать денег на необходимые вещи, и даже когда актер стал востребованным и получал большие гонорары, он продолжал пропадать на работе, чтобы получить запасные деньги на так называемые “черные” дни. Из-за постоянных выступлений здоровье Сергея Владимировича ухудшилось, но он всё равно продолжал выходить на сцену. В итоге в 1965 году во время спектакля у него случился инфаркт, актер ушел из жизни на глазах зрителей. Дорогие читатели, огромное Вам спасибо за поддержку и внимание – мы это очень ценим.

«Я ничего не играю специально, ничего не изображаю. Я просто действую согласно своей природе…»

Эфраим Калиш: на мой взгляд актер – это больше диагноз, чем профессия. Ты согласишься с такой постановкой вопроса?

Сергeй Лукьянов: Размышляю над этой мыслью и сталкиваюсь с разными мнениями, когда люди говорят мне, что я что-то играю, или что-то изображаю. Иногда я проповедую и мне говорят: «Ты переиграл…» или «Слишком много изображал…» И я никогда не мог понять – где я играл, что изображал? Потому что я ничего не играю специально, ничего не изображаю. Я просто действую согласно своей природе, в том как я это делаю. И я понял, что это диагноз. Я е говорю, что в жизни надо играть и т.п. Ведь я не играю в жизни, не прикидываюсь, ничего исскусственного не делаю. Но даже, когда начинаю рассказывать, вдруг это становится людям интересно, хотя я специально не стремился как-то особо рассказывать. Мне кажется, просто такова моя природа. Уж я за нее и каялся и исповедовался и говорил, что я буду серьезнее и буду делать это в соответствии с тем, как полагается, в том, что называется благочинным. Есть традиционное понимание благочиния. Я понимаю это так, что это самое «благочиние» не всегда совпадает с Божьим мнением.

Эфраим Калиш: Может быть речь идет о том, что каждый призван служить Богу теми способностями, которые даровал ему Творец?

Сергeй Лукьянов: Наверное все таки мне легче двигаться в том, что более органично лично для тебя, в том даре, который тебе уделен.

Если человек начинает умничать на основании тех книг, которые он не читал, то он выглядит глупо. Точно также и с актерством. Либо оно есть, либо его нет.

Эфраим Калиш: Ты мог бы рассказать о годах твоей учебы в театральном институте и твоем обращении к Творцу? Мне кажется такое свидетельство будет интересно и важно для всякого молодолго человека, который думает избрать для себ профессию актера, художника, музыканта…

Сергeй Лукьянов: Я поступил в институт в 1990г. А до этого я смотрел по телевизору проповеди Джеймса Вагерта. Это был питерский канал, в семь утра. И джемис Вагерт произвел на меня огромное впечатление. Потому, что я не мог понять, откуда такая сила на этом человеке. Я знал, что это именно сила, я переживал ее вместе с моим братом. Мы вставали вдовоем рано утром в субботу, садились на пол, завернувшись в одеяла, смотрели Джемиса Вагерта и плакали. И что-то внутри меня говорило: «Вот это сила! Как он вообще это может». Я думал – вот он артитст, вот дает! Я не понимал, о чем он проповедует, я даже не знал, что это называется проповедь. Я понимал отдельные слова, но не понимал их смысла. Ничего не понимал. А какая-то невероятная сила воздействовала на нас, так что мы с братом рыдали и не могли остановиться. И так мы проводили следующую субботу раз за разом.

И я думаю, что его проповеди, которые я не понимал, как бы заложили такую «бомбу» в мою театральную карьеру. Потому, что я мечтал быть только актером. Я мечтал быть актером, потому, что мне было легче так себя выражать. Мне хотелось влиять на людей, что-то позитивное, положительное привнести в их жизнь, чтобы жизнь их изменилась.

А Джемис Вагерт как будто разрушил все. Было такое ощущение, что ты изобретаеш ь велосипед. Вот у же придумал, как соединить колеса с педалями и тут над тобой пролетает реактивный самолет. И ты понимешь, что занимаешься глупостью, что все технологии уже давно ушли вперед. А ты все еще тут изобретаешь нечто, что уже давно устарело.

И потом, когда я поступил в Ярославский Театральный Институт, дух богоискания еще больше меня захватил. Со временем мне попался Новый Завет. Я начал его читать. Не скажу, что я его понимал. Я понимал скорее всего только маральную часть.

Тогда была нищета в моей стране. Думаю, мы даже не осознавали ту бедность, в которой жили. Людей был мало по вечерам на улицах. Какие-то пустые коробки, бoмжи, везде пьяные люди валялись по всем углам, как будто отбомбились фашисты , а раненных не унесли. Такая была серая, серая депрессионная атмосфера. Я помню, как часто выходил на набережную Волги часов в двенадцать ночи и просто орал: «Бог, если ТЫ есть, пожалуйста как-то откройся мне». Я верил, на самом деле верил, что Он откроется мне. Мне казалось, что Он пешком по волге ко мне придет. Как в Библии Он ходил по воде. Но этого не произошло.

Через некоторое время одна дeвyшка из нашего института (двумя курсами старше меня), будучи в Казани пережила встречу с Богом и рождение свыше, крещение Духом Святым.

Она вернулась и говорит: «Сережа, я получила крещение Духом Святым!» И до четырех утра она мне свидетельствовала и я от нее сбежал.

Я сбежал от нее потому, что она меня раздражала. Ведь он получила крещение Духом Святым, при этом никогда не читая никакой религиозной литературы, никогда не молилась, была мирской – примерской. И вдруг Бог крестит ее Духом Святым. А я, как идиот каждый день занимаюсь медитацией по четыре часа, пощусь по системе Сергия Радонежского, отказался от мяса, тысяча пятьсот раз в день молюсь «Господи, помилуй мя грешнаго». И не ответа, ни привета от Бога. И я от нее убежал. И сказал: «Бог, я не хочу иметь с Тобой ничего общего! Я всегда знал, что Ты лицеприятен!». Вобщем я с Богом поругался.

А на следующее утро я проснулся с такой жаждой Бога, что думал, меня разорвет. И я пошел в церковь. Мы нашли в Ярославле церковь. И там Бог меня просто физически обнял. Я пережил и Ним такую встречу, что этого не ожидал. Помню только начало служения, а дальше все, что я помню – Бога. Я оказался в Его любви. Я думал, что меня раздавит Его любовь. Я плакал так, как маленькие дети, когда подбородок трясется. Я не мог взять над собой контроль от Его любви.

И я понял ради чего стоит жить, что Иисус – это реальность. Что Бог – живой. И я понял, что могу промочь людям, открыть для них Иисуса только через проповедь. Я думал, что как актер я это уже не смогу делать потому, что «похть очей, пoxoть плоти и гордость житейская» — три этих кита, на которых в принципе, очень многие люди строят свою судьбу, эти киты уплыли из под моих ног. Я более не мог на них опереться. И поэтому я думал, что вообще не стану доучиваться на актера. Но Бог не позволял мне покинуть институт. Он хотел, чтобы я доучился. И многи люди начали говорить: «Теперь ты стал религиозным. У тебя на устах только «алиллуйя» и «аминь», ты, как актер теперь просто – проф. непригоден!»

Эфраим Калиш: А как Бог не давал тебе бросить институт?

Сергeй Лукьянов: Внутри я ощущал силу, которая говорила: «Тебе не надо бросать». Он меня как бы удерживал. Я не знал, что это Бог. Но я чувствовал, что я не должен этого делать, я совершу ошибку, если оставлю учебу. Вроде бы мой ум говорил мне: «Тебе надо бросить, ты все равно уже не будешь актером, а Бог не хотел этого».

Бывает такой, я бы сказал, религиозный штурм мозгов. Когда тебе говорят оставить мир, отречься от него. И эти религиозхные побуждения не являются истиной. Истиной является только то, что Бог говорит человеку. А эти религиозные «подвиги» — бросить мир, уйти куда-то от мира и т.п., — часто не мотивированы истиной, или любовью Иисуса. А просто какими-то религиозными вещами. Поэтому Бог очень хотел, чтобы я доучился. И через то, что я учился люди продолжали спасаться в институте.

Мало того, Бог меня начал учить, как вообще в актерском ремесле двигаться в силе Святого Духа. Он во многом меня изменил, изменил отношение к творчество. Потому что с издревле считалось в православной и вообще христианской традиции, что актерство или лицедейство – это грех и лицемерие. Но сегодня я не просто убежден, что актерское мастерство – это одно из проявлений творческой энергии Бога Отца, как и песни, танцы, театр, кино. Это одно из проявлений творческой силы Небесного Отца, который является «паталогическим» Творцом, который не может не творить, который постоянно в игре.

Эфраим Калиш: И, тем не менее, тебе было сказано, что ты проф. непригоден.

Сергeй Лукьянов: Да. Мне сказали: «Театр – это храм, а актер – священник. Либо священнодействуй, либо убирайся!» В принципе, я был готов убраться, но Бог не позволял мне от туда убраться. И даже, когда меня решили выгнать, потому что считали, что я разлагаю институт, народный артист Тихонов заступился за меня и сказал: «Не надо этого парня выгонять из за того, что он верующий».

А потом началось интересное, потому что Бог стал помогать мне в актерском мастерстве. Он начал давать мне советы. Я помню, у нас был экзамен по литературе и мы должны были читать Пушкина. Надо было выбрать большой отрывок. И все выбирали сюжетные, драматические произведения. И вдруг очень ясно Бог сказал мне: «Прочитай стихъотворение «Времена года»: Унылая пора, очей очарование…». Я сказал: «Но Господь, как ты прославишься через это стихотворение? Там о природе, о погоде…». Он сказал: «Я прославлюсь через это стихотворение! Сделай его!» Я много над ним работал и ничего не получалось. Т.е. то, как я читал, не удовлетворяло меня. Я как будто не мог захватить его.

И когда пришло время мне выступать перед людьми, моя преподавательица сказала мне: «Сергeй, я тебя поставлю последним». Это означало, что она считает, что я сделаю это лучше всех. Самое лучщее обычно оставляют на конец. Она верила, что я сделаю это лучше всех. А я не особо в себя верил, потому что у меня не было ни одной удачной попытки за время всех репетиций. И когда уже был мой выход, я просто поклонялся Богу в кроридоре. Но когда я вышел перед аудиторией. На меня сошел Дух Святой. Как будто я проповедую проповедь. Хотя это был Пушкин, а не проповедь. Но Дух Святой сошел на меня и люди, которые у же полтора часа сидели и слушли стихи, уставшие и комиссия, и студенты, вдруг все протрезвели. И сила начала двигаться в этом стихотворении: люди плакали, смеялись, даже хватали друг друга за волосы и трясли от восторга. Когда я закончил читать, все выбежали в коридор. И та преподавательница, которая не любила меня за то, что я стал верующим и постоянно подкалывала меня и говорила, что теперь я религиозный, подбежала ко мне, замахнулась на меня своей дамской сумочкой и сказала: «Так бы и прибила тебя!». Из ее уст это был высший комплимент.

С того момента я как будто на другой уровень перешел. Я вдруг понял, что с Духом Святым, с Богом намного интереснее. Пережил Пушкина, как личность. Я влюбился в его поэзию через это стихотворение, через то, как Дух Святой мне открыл. Я увидел, что через Пушкина действует Тот же Господь. Ведь это Он дает таланты и дары. Я увидел – во всем, что есть самого лучшего в мире вдохновляющего человека, есть Бог. Даже, если этот человек не воцерковлен. Даже если его кто-то считате грешником. Бог намного выше, чем недостатки человека. И, может скажу крамолу, — Дух Святой не отталкивают наши грехи. Наоборот, очень часто они привлекают Духа Святого, чтобы помочь. Они привлекали Иисуса к Закхею, они привлекали Его к падшим людям. Он заходил к ним в дома и говорил, что «больные нуждаются во враче, а не здоровые». Я увидел, что есть огромная сила во многих вещах, которые только Бог мог открыть.

Потом были другие победы, когда я вдруг оказывался лучшим во всем институте на конкурсах. И я увидел, что с Богом актерское мастерство оживает и становится невероятно сильным. И вот теперь оно влияет, теперь оно производит плод который остается на всегда. Это не просто слезы, не просто какое-то поверхностное очищение. Это что-то намного сильнее и глубже.

Теперь для меня актер – абсолютно реабилитированная профессия перед Богом.

————————————————————————————————-