Мысина актриса личная жизнь

Оксана Мысина

Оксана Анатольевна Мысина. Родилась 15 марта 1961 года в Енакиево Донецкой области. Советская и российская актриса театра и кино, театральный режиссер, радиоведущая, певица, автор песен. Создатель и солистка рок-группы «ОКСи-РОКс».

Оксана Мысина родилась 15 марта 1961 года в Енакиево Донецкой области.

Отец – Анатолий Владимирович Мысин, работал на шахте горным инженером.

Мать – Лидия Григорьевна Мысина, была сейсмологом.

Имеет сестру.

Актрисой мечтала стать с самого детства. По словам Оксаны Мысиной, в детстве ей нравилось смотреть на себя, плачущую, в зеркало. “Такой трагизм поднимался в душе, такое обжигающее чувство рождалось, очень высокое. Я могла это делать долго и с упоением, и внимательно наблюдать в зеркале за всеми нюансами”, – вспоминала она.

Свою первую роль сыграла в пионерском лагере – сломала ногу актриса, которая исполняла роль Бабы-яги, она попросила Оксану ее заменить. “На море поздно вечером во время шторма я играла в страшном гриме. Я так запугала детей, что на следующий день меня водили по отрядам и успокаивали пионеров: «Не бойтесь, вот дeвoчка, которая была вчера Бабой-ягой»”, – делилась Мысина.

Окончила Музыкальное училище имени Гнесиных в Москве по классу альта.

Пыталась поступить в Школу-студию МХАТ, но ее не приняли. Потом она увидела в газете объявление о наборе артистов в молодежную театр-студию на Красной Пресне под руководством Вячеслава Спесивцева – взяв гитару и скрипку, она отправилась на прослушивание. В итоге проработала в театре 3 года.

В 1986 году окончила Высшее театральное училище имени М.С. Щепкина, курс Михаила Ивановича Царева.

С 1988 по 1994 годы – актриса Московского театра-студии на Спартаковской площади под руководством Светланы Враговой.

С 1994 по 2001 годы играла в Московском Новом драматическом театре.

С 2001 года – актриса и режиссёр театра «Театральное братство Оксаны Мысиной».

Театральные работы Оксаны Мысиной:

«Садко», Московский молодёжный театр «На Красной Пресне»;
«Дорогая Елена Сергеевна», Московский театр-студия на Спартаковской площади;
«Ищет встречи!», Московский театр-студия на Спартаковской площади;
«Видео: Бокс: Пуля», Московский театр-студия на Спартаковской площади;
«Расплюевские весёлые дни», Московский театр-студия на Спартаковской площади;
«Письма Асперна», Московский Новый драматический театр;
«К. И. из «Преступления», МТЮЗ;
«Героическая комедия, или Причуды мадам де Сталь», Московский Новый драматический театр;
«Реванш королевы, или Новеллы Маргариты Наваррской», Московский Новый драматический театр;
«Тот этот свет», Московский драматический театр имени К. С. Станиславского;
«Тойбеле и её демон», МХТ имени А. П. Чехова;
«Московские истории о любви и бpaке», Московский Новый драматический театр;
«Самое главное», МХТ имени А. П. Чехова;
«Кухня», «Театральное товарищество 814»;
«Кихот и Санчо», «Театральное братство Оксаны Мысиной»;
«Чёрный Принц», Московский драматический театр имени А. С. Пушкина;
«Король грехов и королева страхов», Театр наций;
«Либидо», Театральный дом «Ойкумена»;
«Т opги», Театр «Школа драматического искусства»;
«Опасная связь»;
«Тараpaбумбия», Театр «Школа драматического искусства»;
«Оперетта понарошку», Театр «Школа драматического искусства»;
«Геронтофобия», «Седьмая студия» Кирилла Серебренникова;
«Театр Медеи», Театр «Школа драматического искусства»;
«Русский блюз. Поход за грибами», Театр «Школа драматического искусства».

Как театральный режиссер поставила спектакли: «Кихот и Санчо» Виктора Коркия; «Аристон» Виктора Коркия.

Руководит группой в театральной студии в «Булгаковском доме».

Автор и ведущая программы «Там, где кончаются слова…» на радио «Орфей».

Создатель, автор песен и солистка рок-группы «ОКСи-РОКс».

Оксана Мысина в кино

Сниматься начала с 1987 года. Сыграла небольшие роли в лентах «Среда обитания» (Оксана), «Время летать» (дежурная), «Менялы» (Леночка Гpaкина), «Пьеса для пассажира» (Инна) и др.

Оксана Мысина в фильме “Время летать”

В 2001-м получила широкую известность после роли Татьяны Ермаковой в драме «Семейные тайны» режиссера Елены Цыплаковой. Ее героиня – средняя дочь банкира Александра Николаевича Ермакова, которому по приговору врачей осталось жить не больше двух месяцев. Он решает разделить наследство между четырьмя детьми поровну. Но не всем завещание показалось справедливым. Деньги стали яблоком раздора в семье, выявив внутреннюю суть героев. И возмездие не заставило себя ждать. Неожиданным и загадочным образом умирает младший сын Слава, найдена убитой молодая жена Ермакова Катя. Татьяну по подозрению в совершении этого убийства попадает в тюремную психбольницу.

Оксана Мысина в сериале “Семейные тайны”

Позже были значимые роли в фильмах «Театральный роман» (Поликсена Торопецкая), «Бедный, бедный Павел» (Мария Федоровна), «Звезда эпохи» (Серафима Бирман), «Кровавая Мэри» (Альбина), «Агитбригада “Бей врага!”» (Серафима Ивановна), «Уроки обольщения» (Алла).

Оксана Мысина в фильме “Бедный, бедный Павел”

Оксана Мысина в сериале “Кровавая Мэри”

Оксана Мысина в фильме “Агитбригада “Бей врага!”

Оксана Мысина в фильме “Уроки обольщения”

В 2012 году стала лауреатом Специального Приза президента 10-го российского фестиваля кино и театра «Амурская осень» (Благовещенск) за роль в фильме «Поклонница» режиссера Виталия Мельникова.

В 2018-м исполнила роль директора детдома Аллы Ивановны в популярном сериале «Челночницы. Продолжение».

Общественно-политическая позиция Оксаны Мысиной

Постоянный участник оппозиционных протестных акций, среди них – «За честные выборы», «Марш против подлецов», «Марш мира».

В 2011 году актриса подписала «Открытое письмо деятелям культуры», хаpaктеризовавшее путинский режим как «глубоко порочный, безнравственный и неприемлемый».

В 2014 году была ведущей «Марша правды», а в 2015-м – митинга «За сменяемость власти».

Выступала за освобождение фигурантов «Болотного дела» и участниц группы «Pussy Riot». Участвовала в работе «Конгресса интеллигенции против войны, самоизоляции России и реставрации тоталитаризма».

На выборах мэра Москвы в 2013 году поддерживала Алексея Навального.

В марте 2014 года вместе с рядом других деятелей науки и культуры выразила своё несогласие с политикой российской власти в Крыму. В мае того же года вместе с другими участниками дискуссионной площадки «Круглый стол 12 декабря» выпустила «Заявление о ситуации в стране, ответственности гражданского общества и политических элит», в котором указывалось, что в России «происходит переход к тоталитарному режиму фашистского типа».

Личная жизнь Оксаны Мысиной:

Муж – Джон Фридман (John Freedman), американский и российский культуролог, театральный критик, журналист и переводчик.

В 1988 году Джон приехал в Россию, чтобы собирать материал для своей докторской диссертации о драматурге Николае Эрдмане (The Dramaturgy of Nikolai Erdman, Harvard University). Тогда он учился в аспирантуре Гарвардского университета.

Однажды в подземном переходе совершенно случайно он купил билеты на спектакль «Дорогая Елена Сергеевна» в театре «На Спартаковской» – это первая постановка в только что созданном театре на базе курса Оксаны Мысиной в училище имени Щепкина. В театре они и познакомились. Мысина вспоминала: “Он мне сразу напомнил почему-то Давида Микеланджело, который стоит в Пушкинском музее. Джон представился, сказал, что занимается Эрдманом. Мы расспрашивали его про американский театр, тогда мы совсем мало знали о нем. Джон начал рассказывать и, главное, показывать какую-то сюрреалистическую пьесу, и при этом он так быстро двигался по комнате, просто летал! Потом я узнала, что Джон был хорошим спортсменом, професионально играл в бейсбол. И вот он летает по комнате, а я смотрю на него завороженно. Красивый, длинноногий, в джинсах и в ковбойских сапогах. Таких мужчин я никогда не видела”.

На момент знакомства они оба были в отношениях. Далее он уехал в Париж. Они общались по телефону и по переписке. “Писал мне письма каждый день. Они у меня копились, копились, эти потрясающие письма. Должна признаться, что я влюбилась в него окончательно благодаря им. Сама-то я отвечала редко – раз в неделю, но для меня и это был подвиг. И с каждым письмом я понимала, насколько серьезно все, что происходит с нами сейчас”, – рассказывала Мысина.

Свадьбу сыграли в Москве.

Оксана Мысина и муж Джон Фридман

Фильмография Оксаны Мысиной:

1987 – Среда обитания – Оксана, скрипачка
1987 – Мисс миллионерша – Галя
1987 – Время летать – дежурная
1988 – День рождения (фильм-спектакль) – Елена Сергеевна, учительница
1991 – Нога – Анжелика
1991 – 1000 долларов в одну сторону
1992 – Менялы – Леночка Гpaкина
1993 – Силуэт в окне напротив
1995 – Пьеса для пассажира – Инна, квартирантка Олега
1999 – Каменская-1 – Лариса Исиченко
2001 – Сыщики-1 – Оксана, жена Егора Немигайло
2001 – Семейные тайны – Татьяна Ермакова
2002 – Шукшинские рассказы – Нина
2002 – Театральный роман – Поликсена Торопецкая
2003 – Пан или пропал – Эльжбета Кшижановская, жена Лешека
2003 – Бедный, бедный Павел – Мария Федоровна, императрица, жена Павла I
2004 – Дети Арбата – Звягуро
2005 – Звезда эпохи – Серафима Бирман
2006 – Эрдман и Степанова: двойной портрет в интерьере эпохи (документальный) – Ангелина Степанова
2006 – Андерсен. Жизнь без любви – Анна-Мария
2007 – Путешествие – Аня
2007 – Кровавая Мэри – Альбина
2007 – Агитбригада “Бей врага!” – Серафима Ивановна, пионервожатая
2008 – Уроки обольщения – Алла
2008 – Большой вальс (не был завершен)
2009 – Браво, Лауренсия!
2010 – Хранители сети – Лидия Константиновна, бизнес-леди
2012 – Поклонница – поэтесса
2013-2018 – Два отца и два сына – Антонина Всеволодовна Махнач, учёный-психолог
2013 – Былое и Дума (документальный) – Елена Мизулина
2014 – Чудотворец – несчастная женщина
2014 – Татьянина ночь – Тамара, первая жена Голубева
2017 – В моей руке — лишь горстка пепла! (документальный)
2018 – Челночницы. Продолжение – Алла Ивановна, директор детдома
2018 – Бонус – мама Гашика

Озвучивание Оксаны Мысиной:

2006 – Чемоданы Тульса Люпера. Русская версия (The Tulse Luper Suitcases. Russian Version) – миссис Хэпс Миллз
2010 – Натурщица для гения (документальный) – читает закадровый текст

последнее обновление информации: 25.08.2020

Sobesednik.ru поговорил с Оксаной Мысиной о том, почему чиновники ополчились на деятелей культуры.

Актриса и режиссер Оксана Мысина не раз критиковала сегодняшнюю власть. Sobesednik.ru Оксана рассказала, почему не может молчать и какие проблемы у нее из-за этого возникли.

Выдавливают из профессии

– Сейчас очень сложный период в моей биографии: какие-то важные вещи уходят на задний план, в частности мое актерство, – призналась Оксана. – В театре у меня осталась только одна роль: у режиссера Камы Гинкаса в МТЮЗе играю в спектакле «К. И. из «Преступления». Роли в других театрах сходят на нет.

– И почему это происходит?

– Я не могу сказать со стопроцентной уверенностью, но есть такое ощущение, что меня специально выдавливают из профессии. Думаю, это из-за того, что выступала на оппозиционных митингах. После этого пошла волна отчуждения. Не официально, нет, но чувствую это по каким-то намекам, по разговорам в кулуарах. К тому же убирают из репертуаров театров спектакли со мной.

Я трезво смотрю на жизнь и понимаю, что происходит вокруг. Но о сказанном и сделанном не сожалею. Не могла молчать, всегда смело высказывала мнение. Горжусь, что такие выдающиеся деятели культуры, как Костя Райкин, Владимир Мирзоев или Елена Коренева, тоже не молчат и говорят открыто о своей тревоге. Как можно молчать, когда арестованы Алексей Малобродский, Юрий Итин и Кирилл Серебренников?! Я знаю этих людей, с Малобродским Алексеем Аркадьевичем мы, например, вместе работали. И я не могу поверить, что эти люди за решеткой или могут завтра там оказаться. Это какой-то страшный сон! Мы пишем письма в защиту, но…

Власть хочет, чтобы ей лизали пятки

– Как думаете, почему чиновники так ополчились на деятелей культуры?

– Я со спектаклями объездила чуть ли не полмира. Нас везде принимали хорошо. Скажу, может быть, с пафосом, но русский театр – настоящий золотой запас державы. Далекие от искусства чиновники это сегодня понимают, поэтому и решили, что имеют право влиять на культуру. Тем более на театр, который призван работать с душой человека. Конечно, пропагандировать через театр легче.

Многие всё понимают, но предпочитают не «высовываться», смолчать. И это опасная волна. Творцы хотя и сильны своим духом и талантом, но люди беззащитные. А государство этим пользуется. Власти надо, чтобы ей лизали пятки, либо она оставит тебя без работы или упрячет в тюрьму. Мы начинаем плакать и кричать, когда человека вдруг ни за что арестовывают. Но как только немножко все поутихнет, вроде бы и ничего. И театры открыты, и спектакли ставятся, и жизнь идет. Но на самом деле это уже не та жизнь, которая была еще лет пятнадцать назад. Все как-то меркнет, все в оглядку. Это ощущается.

Понаблюдайте, как люди стали общаться, и в театре в том числе. Мало стало открытости, разговоры на серьезные темы ведутся шепотом. И вообще все как-то «наполовиночку», создается впечатление, что это время не мое. Я не люблю сегодняшнее нравственное двуличие. Очень чувствительна к таким вещам и ощущаю, что впереди нехорошие события.

Сегодня дикое время

– В соцсетях недавно вы написали, что снимаетесь в роли врача-психотерапевта, от которой вас «выворачивает наизнанку». Зачем же тогда это играть?

– Мы не ищем ролей, которые похожи на нас. Мой любимый педагог по мастерству актера Римма Солнцева говорила, перефразируя Станиславского: «Иди от себя, но как можно дальше». Этот сценарий рассказывает про ситуацию, когда советские танки вошли в Чехословакию. Помните, тогда восемь человек вышли на Лобное место на Красной площади с плакатами «За нашу и вашу свободу!» и «Руки прочь от Чехословакии!» Через две минуты они были зверски избиты прямо там, на месте, и арестованы, отправлены в психушки. С одним из этих людей – Евгением Козловским – меня косвенно свела судьба, я играла в его пьесе. Поэтому немножко знала его историю. О том, что в те годы творили с «нeблагонадежными» в психбольницах и тюрьмах.

И вот главная героиня этого фильма как раз на следующий день после чехословацких событий вышла с маленьким плакатиком на Лобное место. Ее забрали на четыре года в психушку. Я играю врача, которая над ней издевается. К великому сожалению, такие люди и сегодня ходят среди нас. Мне важно было показать не просто какого-то жлоба, а того, кто видит в издевательствах над людьми свое высшее предназначение. Моя героиня получает большое удовольствие от того, что насильственно внедряется в чужую судьбу. Мнит себя пупом земли и омерзительно упивается властью. Убивает по крупицам чье-то человеческое достоинство. Да, эта работа далась мне нелегко, но я надеюсь, она запомнится зрителю.

– Сейчас мы общаемся с вами по скайпу, потому что вы находитесь на Крите. Чем там занимаетесь?

– В Москве работы для меня мало, поэтому… Как режиссер репетирую «Антигону» Жана Ануя. Греческая актриса Кэти Коpaка, которая и играет у меня главную роль, создала здесь свой особенный театр – актерами выступают совершенно обычные люди, без актерского образования. Кто-то из них был просто выброшен на обочину, кто-то пострадал от психологической травмы, кто-то не нашел себя в жизни. Кэти собрала их в одну труппу. Пишет для них пьесы, ездит по островам с выступлениями. Эти люди такие трогательные, добрые, открытые. Здесь я ощущаю, что начинаю все сначала. У нее царит такая любовь, которую я почти уже не вижу в русском театре.

– Еще вы часто бываете в США, поскольку ваш супруг Джон Фридман – литератор, переводчик, журналист – американский гражданин. В Штатах изменилось отношение к русским на почве политики?

– Действительно, появилась некоторая настороженность, которой еще двадцать лет назад не было. Родные Джона переживают за нас. Столько лет отдал он русскому искусству и русскому театру, переводил на английский язык нашу драматургию! Были годы, когда наши книги, пьесы принимали в Америке очень хорошо.

А сейчас спадает интерес. Пропадает ощущение, что русские совсем не страшные. Если раньше интерес к России был искренним, неподдельным, то сейчас – снова недоверие и, как следствие, охлаждение. Русская драматургия не в чести. Но для Джона нашлась гавань, которая связывает его творческую жизнь с Россией и театром. Этой гаванью стал Борис Юхананов и его Электротеатр «Станиславский». Джон с огромным удовольствием и вдохновением сотрудничает с Борисом и его талантливой комaндой. Но все же я с сожалением замечаю, что у Джона, как и у меня, в Москве, где мы прожили вместе 28 лет, круг интересов заметно сужается. Думаю, это не случайно. Определенно это веяние нашего дикого времени.

Справка:

Оксана Мысина дебютировала в кино в 1987 году (фильм «Время летать»).

Вместе с Иваном Охлобыстиным и Петром Мамоновым играла в фильме «Нога» о последствиях афганской вой-ны. Исполнила главную женскую роль в сериале «Семейные тайны» (2001). В 2003 году сыграла императрицу Марию Федоровну в фильме «Бедный, бедный Павел». В 2006 году в последнем фильме Эльдара Рязанова «Андерсен. Жизнь без любви» исполнила роль матери датского сказочника.

В 2012 году получила спецприз фестиваля «Амурская осень» за игру в фильме «Поклонница». Выступала на сцене московских театров: МХТ имени Чехова, Театр Наций, «Школа драматического искусства», Театр имени Пушкина и др.

В 2011 году сыграла в спектакле «Седьмой студии» Кирилла Серебренникова «Геронтофобия».

Видеть на сцене актрису Оксану Мысину — не просто счастье, восторг и упоение, но еще и огромная работа души. Она играет так, что залезает в самые потаенные уголки твоего сердца, которые ты сам еще плохо знаешь. По сути, Мысина — это театр одного актера. В своих лучших спектаклях — «К. И. из «Преступления» и «Театр Медеи» — она на сцене одна. Но когда ты сидишь в зале и смотришь на нее, кажется, что там толпа, на этой сцене, так плотно заполняет актриса своим талантом прострaнcтво. Мысина и в жизни — человек-оркестр. Кроме театра, который она обожает, она снимается в кино, создала собственную рок-группу, участвует в смелых проектах — недавно, например, она начала играть спектакли по Скайпу для одного зрителя! Но среди ее талантов есть еще один, безусловно для нее наиважнейший, — она умеет любить.

Оксана Мысина: «Джон учился в аспирантуре Гарвардского университета, однажды ему на глаза попалась пьеса Николая Эрдмана. Он совершенно обалдел от таланта драматурга и начал искать любое о нем упоминание. Об Эрдмане сейчас не так уж много известно, а в те годы найти что-то в библиотеках было проблематично. Даже в библиотеке университета Конгресса США! Но то, что Джон прочитал и узнал, оказалось достаточным, чтобы он заявил на своей кафедре, что будет заниматься творчеством Эрдмана. Так он добился научной комaндировки в Москву. И однажды в подземном переходе совершенно случайно купил билеты на спектакль „Дорогая Елена Сергеевна“ в театре „На Спартаковской“. Это первая постановка в только что созданном театре на базе нашего курса выпускников театрального училища имени Щепкина».

Об этом спектакле говорила вся Москва! В конце 80-х показать темные стороны души советского человека считалось почти революцией. Немудрено, что американский аспирант пришел в восторг!
Оксана: «После каждого спектакля (а он был первым в репертуаре театра-студии „На Спартаковской“ и потом вошел в репертуар театра „Сфера“) я была почти больна, растерзана, без сил — ведь я четыре часа пpaктически не ухожу со сцены! И вот однажды на наш „разбор полетов“ пришел странный человек с копной кудрявых волос на голове, в синей клетчатой рубашке… Он мне сразу напомнил почему-то Давида Микеланджело, который стоит в Пушкинском музее. Джон представился, сказал, что занимается Эрдманом. Мы расспрашивали его про американский театр, тогда мы совсем мало знали о нем. Джон начал рассказывать и, главное, показывать какую-то сюрреалистическую пьесу, и при этом он так быстро двигался по комнате, просто летал! Потом я узнала, что Джон был хорошим спортсменом, професионально играл в бейсбол. И вот он летает по комнате, а я смотрю на него завороженно. Красивый, длинноногий, в джинсах и в ковбойских сапогах. Таких мужчин я никогда не видела…»

Это была любовь с первого взгляда?
Оксана: «Теперь мне кажется, что да. Но тогда… У каждого из нас была личная жизнь. У меня — молодой человек. У него — дeвyшка, которая, кстати, бывала вместе с ним в театре. Он тогда просто меня потряс — и все. А потом он начал ходить на все наши спектакли. И я уже привыкла, что он сидит каждый вечер в одном и том же кресле и в одном и том же ряду. И однажды он написал на афише «Оксана, я в вас влюбляюсь каждый раз!!!» и три восклицательных знака. И тут уже начались вопросы от коллег: «Ты что, не понимаешь, что происходит? Он ведь ради тебя сюда ходит!» Но я отбивалась: «Подумаешь, человек просто любит театр!»

Вы на самом деле не понимали, или это была игра?
Оксана: «Я не хотела думать про серьезное. Видела: он ждет меня у служебного входа, старалась ускользнуть незаметно. Я боялась того, что происходило у меня внутри. Я не видела перспектив в этих отношениях. Однажды он сказал, что позвонит вечером, — и не позвонил. Объявился утром, объяснил, что был на какой-то вечеринке, они там выпили, в общем… не позвонил. Я обиделась, отшутилась, но мы перестали общаться. А за две недели до его отъезда из Москвы мы оказались в одной компании — на дне рождения у нашего актера Сережи Пинегина, который, как выяснилось, специально эту встречу организовал. Ну вот… после этого мы с Джоном, по большому счету, не расставались».

Джону удалось продлить комaндировку?
Оксана: «Он уехал, но не в Америку, а в Париж. У него там была работа. Но звонил каждый день. Правда, чаще всего он попадал на мою бабушку. Подолгу с ней разговаривал и совершенно ее очаровал. Я приходила домой после репетиций, она меня встречала словами: „Джончик звонил. Мы с ним так славно говорили!“ А он все деньги тратил на телефонные переговоры. В буквальном смысле слова голодал, ел только сыр и виноград, которые ему приносили друзья, чтобы он не умер с голода. Писал мне письма каждый день. Они у меня копились, копились, эти потрясающие письма. Должна признаться, что я влюбилась в него окончательно благодаря им. Сама-то я отвечала редко — раз в неделю, но для меня и это был подвиг. И с каждым письмом я понимала, насколько серьезно все, что происходит с нами сейчас».

Как вы снова встретились?
Оксана: «После долгих перипетий с визой я полетела в Штаты. И увидела совершенно другого Джона. Это был не xyлиганистый молодой человек в клетчатой рубашке и джинсах, заправленных в сапоги. Передо мной стоял денди, элегантно одетый, прекрасно говорящий на английском языке. Я была влюблена в этого человека, но прекрасно понимала, что их двое — один московский, другой американский. У него были другие глаза, другой голос…

И я понимала, что не имею права на этого человека, на эту страну, не похожую на мою. Что я здесь делаю? Я — чужая и такой остaнycь навсегда. Это был жуткий кризис. Я понимала, что могу все потерять. Честное слово, это было состояние на грани самоубийства. Наконец Джон посадил меня напротив себя: «Ты должна говорить». И все, что я думала эти шесть недель, я выплеснула на него. Мы говорили и говорили, и с каждым словом я понимала, что это мой человек, для меня рожденный, и если он из другого мира, то я тоже этот мир должна принять и понять”.

Свадьбу справляли в Америке?
Оксана: «В Москве. Причем к тому времени театр «На Спартаковской» раскололся на два лагеря, и мы должны были в один день успеть отметить наше событие в двух разных местах. Но произошло непредвиденное. Квартиру в Люберцах, где мы тогда жили с Джоном, затопили соседи сверху. Осталась даже фотография, где я сижу на мешках с бельем — такая невезучая, несчастная… Джон любит эту фотографию и держит ее у себя на столе.

Так вот, нас затопило. К тому же накануне я простудилась. В день свадьбы проснулась в шесть утра и поняла, что так плохо я себя никогда не чувствовала. Температура 39. Звоню в «скорую», говорю: «У меня сегодня свадьба, а я умираю». Они, наверное подумали, что человек от счастья сошел с ума. Но я настаиваю:” Мне плохо, я сейчас умру, срочно приезжайте”. Сжалились они надо мной, говорят: «Пока мы едем с уколом, пойдите к соседям, попросите димедрол, выпейте его и примите ванну». Я все так и сделала. Села в ванну, совсем мне поплохело. Вышла, зуб на зуб не попадает, Джон мне щипцами волны завил, потому что пошевелиться я уже не могла. Но оделась, высокие каблуки, на улице мороз под сорок. Поехали, страшно сказать, в люберецкий ЗАГС. Папина машина по дороге заглохла в туннеле, еле успели к восьми утра, а потом — на эти две свадьбы. В перерыве я лежала у директора театра в кабинете, накрывшись какой-то попонкой, меня трясло, температура не падала… Свадебный венок «От Зайцева» впивался в голову… В общем, веселее дня в моей жизни не было”.

Оксана, скажите, вы вообще влюбчивый человек?
Оксана: «В школе я была влюблена в мальчика. А моя сестра дружила с его братом-близнецом. Так мы и общались вчетвером. А в девятом классе я переросла его на голову, и наш роман как-то сам собой закончился. А сейчас я влюбляюсь… в режиссеров. Я испытываю к режиссерам, с которыми работаю, такое обожание, такой трепет! Так вот: если не будет взаимной любви, симпатии, тяги артиста и режиссера — спектакля не получится. Мой муж знает это и поощряет мои чувства к моим режиссерам — Львову-Анохину, Каме Гинкасу, Мирзоеву, Владимиру Берзину, Дмитрию Крымову».

Вы актрисой мечтали стать с детства? Или это произошло случайно?
Оксана: «Из детства я помню, как мне нравилось смотреть на себя, плачущую, в зеркало. Такой трагизм поднимался в душе, такое обжигающее чувство рождалось, очень высокое. Я могла это делать долго и с упоением, и внимательно наблюдать в зеркале за всеми нюансами. Мое детство прошло в Донбассе, там степи, свобода, друзья мои закадычные. Мы лазили по деревьям, курили листья — больше пускали дым, летом по вечерам жгли костры, а зимой катались на самодельных санях, к которым намертво прилипали мокрые варежки. Папа работал на шахте горным инженером. И каждый раз, когда он уходил на работу, мы прощались с ним как будто навсегда. Он подбрасывал нас с сестрой по очереди, мы прижимались к нему. В Донбассе каждый день случались какие-то аварии, и похороны были совершенно обыденным делом…

Наверное, в душе я всегда ощущала себя артисткой. Первую роль я жахнула в пионерском лагере, на море. Сломала ногу очень талантливая актриса из Краснодара, она из года в год исполняла роль Бабы-яги. Я очень любила ее и ходила к ней в кукольный кружок. Так вот она сказала: «Ты сыграешь!» На море поздно вечером во время шторма я играла в страшном гриме. Я так запугала детей, что на следующий день меня водили по отрядам и успокаивали пионеров: «Не бойтесь, вот дeвoчка, которая была вчера Бабой-ягой». А я серьезно подошла к роли, удачно сорвала голос. Чтобы говорить басом, специально бегала к морю и старалась перекричать волны. Я до сих помню это ощущение… какая-то небывалая энергия родилась внутри меня, о которой я не подозревала. Ощущение колдовской силы внутри запомнилось навсегда.

Сначала я попробовала поступить в Школу-студию МХАТ. Там мне сказали, что в этом году они набирают только «прокловых», и дали от ворот поворот. Потом я увидела в газете объявление о наборе артистов в молодежную театр-студию на Красной Пресне. Тогда это была модная и невероятно популярная театральная группа под руководством Вячеслава Спесивцева. Я хотела выглядеть экстравагантно, надела белое выпускное платье, взяла гитару и скрипку и отправилась на прослушивание.

Меня не хотели принимать. Спесивцев сказал, что я в их театре больше трех дней не выдержу. Там шла стройка, актеры в свободное от репетиций время занимались ремонтом здания. И я не только выдержала, но и освоила парочку строительных специальностей, проработала три года”.

Ушли со скандалом? Предполагаю, потому что режиссер Спесивцев обладал крутым нравом…
Оксана: «Перед самым началом спектакля режиссер назначал состав, который будет играть. А я свою роль играла одна. Спесивцев вдруг дошел до меня, задумался и благосклонно сказал: „Ну ладно, пусть сегодня играет Мысина“. Я спросила: „Я что-то делаю не так? Хотите меня заменить? Скажите прямо!“ Сначала была гробовая тишина, а потом крик режиссера, от которого стыла кровь в жилах: „Вон! Вон из моего театра!“. Мне казалось, что моей жизни пришел конец. Я сидела под сценой и ревела. Никто из моих товарищей артистов не подошел, все смотрели мимо. Только один, Иван Сигорский, шепнул мне на ушко: „Он дypaк, а ты лучше всех“. Он меня насмешил, и это меня спасло. Но я поняла, каким жестоким может быть театр…»

И все-таки вы поступили в театральный вуз?
Оксана: «Да, в училище имени Щепкина, да еще училась у Михаила Ивановича Царева — легенды Малого театра. Ему было далеко за семьдесят. Мы обожали его. Он заходил в аудиторию и всегда спрашивал: „Ну что? Как дела? Плохо?“ Мы падали от смеха. Он и второй наш педагог Римма Солнцева поверили в нас, когда мы решили создать свой театр. И я проработала там восемь лет».

Но вы снова ушли из театра, несмотря на такой успех. Почему?
Оксана: «Меня пригласил Борис Львов-Анохин, и я сыграла спектакль в другом театре. Этого мне не простили, опять я услышала „Вон!“. И опять мне показалось, что меня переехал танк и жизнь кончена. Но у меня уже на тот момент был Джон. Он сказал: „Спокойно! Надо все обдумать. С кем бы ты хотела работать? С Камой Гинкасом? Так позвони ему!“ И я позвонила. Кама Миронович ответил: „Приезжайте!“ Он давно хотел поставить спектакль по пьесе своего сына — сюжет из „Преступления и наказания“, связанный только с линией Катерины Ивановны. Мечтал увидеть в этой роли Марину Неелову — но она уехала с мужем в Париж. А тут я, ничейная актриса. И мы начали репетировать».

В результате родился спектакль «К. И. из «Преступления», который не сходит со сцены уже двадцать лет. С ним вы объездили весь мир. Но скажите, Оксана, что могут понять иностранные зрители в чудовищной трагедии Катерины Ивановны?
Оксана: «Видите ли, гениальность режиссера в том и заключается, что он вкладывает в сугубо частную историю проблемы общечеловеческие. Боль, отчаянье, крушение системы ценностей — это ведь всем понятно, тем более за границей я играю половину спектакля на английском, обыгрывая появление этого языка. Хотя бывает всякое… Мы играли в Швейцарии. Обеспеченная страна, там нет бедных и бездомных, кругом горы и озера, чистый воздух. Ощущение стерильности. И вот они пришли на спектакль в нарядах и бриллиантах. Кама Миронович усадил их на скамьи из неструганых досок. Идет спектакль, а одна русскоязычная пара начала возмущаться: такие дорогие билеты, а их тут оскорбляют, показывают неизвестно что… Я пытаюсь этот казус обыграть, включить их в действие, как учил меня режиссер, чтобы все шло в плюс. Но они не успокоились, пока их не вывели из зала…».

В театре вы одна из самых признанных и любимых актрис. Но большинство вас все-таки знает по кино.
Оксана: «Да, кино дает известность, конечно. Но в кинематографе мне не так везет, как в театре: ролей уровня Катерины Ивановны или Медеи пока не предлагают. Но зато кино дает возможность заработать деньги. После съемок в сериале «Семейные тайны», где у меня главная роль, я купила свою первую машину, старую, подержанную «Шкоду».

Выйти замуж за иностранца для любой дeвyшки того времени было мечтой, способом уехать за границу. А у вас получилось наоборот: муж остался в Москве. Как его родители приняли это решение?
Оксана: «Мама Джона невероятная, потрясающая женщина. Когда он позвонил ей и сказал, что женится на русской, она молчала минут пять. Потом сказала: «Это твое решение». Первая моя поездка в Бостон. Знакомство с мамой. Я невероятно волнуюсь, да еще стесняюсь говорить по-английски. А Джон хотел оставить нас вдвоем и убежал якобы за газетами. И я стала петь ей русские песни. Она хохотала, у нее потрясающий заразительный смех. Я смеялась вместе с ней и продолжала петь. Так мы подружились. Возможность остаться в Америке мы обсуждали. Джона я спросила: «Может быть, останемся?» Он ответил: «Ты лучшие годы потратишь на английский язык, а потом будешь играть роли с акцентом. Тебе это нужно? Ты импровизатор, ты xyлиганка, тебе надо в своей среде быть, чтобы ты могла полностью раскрыться. А я писатель, мне все равно где писать. Мне нуж